Онлайн книга «Живой щит [= Гарпун для Акулы]»
|
Его непосредственный командир майор Виноградов, опираясь локтями на кухонный стол, застеленный прорезанной, истертой клеенкой, делился воспоминаниями. Свою жену майор под благовидным предлогом попросил выйти из комнаты. – Едем, механик-водитель в триплексы смотрит и вдруг выть начинает! По-волчьи, знаешь, так, с подвыванием! Я люк открыл, высунулся, а у дороги кол стоит, и на нем человек нанизан. Командир потер лицо ладонью, словно хотел снять с него гримасу боли и отвращения. – Скорчился бедолага, как бабочка, на иглу наколотая, грудь, живот до мяса раскровянил собственными руками. Мучился страшно. Я спать лягу – все его вижу, а в ушах крик солдата! – Из-за чего это происходит? – допытывался Святой. – Погромы-то? Повод всегда найдется, а в причинах не нам разбираться! – Осточертело воевать, не зная за что! – Заваривается здесь каша. Принимай взвод, знакомься с людьми. Чует моя душа, еще навоюемся на родной землице… Майор как в воду глядел… – Построиться по полной боевой выкладке! – передал дневальный приказ комбата. Лязгнули решетчатые двери оружейки. Руки солдат соприкасались с холодной вороненой сталью стволов, пальцы торопливо снаряжали магазины. В казарму ворвался Виноградов, которого срочно вызвали из дома посыльным. – Где комбат? – выдохнул он. – У себя в штабе! Из округа приказ пришел: перебросить батальон в Ош! – ввел его в курс дела Святой. – Куда? – недоуменно переспросил майор. – Ош, Киргизия… Самолеты заправляются. К двадцати ноль-ноль мы должны погрузиться вместе с техникой! – Взводные, ко мне! – скомандовал командир роты и принялся нервно расхаживать по коридору казармы. – Ну что вы там копаетесь? – Товарищ майор, комбат к себе вызывает! – по-петушиному звонко прокричал дневальный, не опуская трубки телефона. – Второй, третий взводы – крепить технику, первый – получите сухпай. Рогожин, командуй… – на ходу бросил Виноградов. Роту он нагнал на аэродроме. Солдаты построились в колонну по двое и стояли, готовые погрузиться в самолет. Была та самая доля секунды, когда все замирают перед тем, как сделать первый шаг, доверившись крылатой машине. Лица парней были сосредоточенны. Никто не произнес ни единого слова, не говоря уже о шутках. Солдаты придерживали оружие и подсумки, чтобы, не дай бог, звон металла не нарушил тишину. Острые лучи прожекторов аэродрома прокладывали световые трассы по серому бетону, высвечивали серебристый бок самолета, проникали в его чрево. А надо всем этим нависла чернильная тьма азиатской ночи – молчаливая и загадочная. Строй спецназовцев походил на фалангу древних воинов, готовых по приказу повелителя выступить в поход – покорять неведомые земли. Они подчинялись чужой воле, не задумывались, в какое пекло их собираются бросить. Виноградов выглядел расстроенным. Правда, он лихо соскочил с командирского «уазика», уверенным шагом продефилировал по бетонке и нарушил тишину бодрым окликом: – Как настроение, орлы? – Нормалек… отлично, товарищ майор! – откликнулся строй по-мальчишечьи радостными голосами. Сам вид ротного – статного, широкоплечего мужика – вселял уверенность: с таким командиром не пропадешь, выдержишь и огонь, и медные трубы. – Рота, слушай мою команду! – зычно крикнул Виноградов. – Повзводно шагом марш! Колонна дрогнула. Первые спецназовцы, грохоча сапогами по металлу аппарели, вошли в самолет. – Технику надежно закрепили? – спросил ротный у Святого. – Я проверял… – Растяжки натянуты? – Я проверял, товарищ майор! – повторил Святой. – Что стряслось? – Беда, Рогожин. В городе второй день погромы идут. Киргизы узбеков, русских… – Майор закурил, сломав несколько спичек. – Под нож, в общем, пускают. – А милиция где, краснопогонники? – Ну что ты заладил? Какая, к лешему, милиция! Какие внутренние войска! Комбату округ приказал срочно перебазироваться в Ош. Взять под охрану объекты. – Какие объекты? – непонимающе переспросил старлей. – На месте укажут. Представитель округа с нами летит. Давай, Рогожин, дуй к взводу! Самолет летел уже несколько часов. Фонари светились тусклым молочным светом. Десантный отсек напоминал внутренности библейского кита, который пообедал множеством людей в придачу к пророку Ионе. Святой прислонился головой к жесткому ребру остова корпуса и заснул. Проснулся он с тяжелой, словно налитой свинцом головой, одуревшей от надсадного рева двигателей. Самолет оставлял позади все новые километры. Хитроумные электронные приспособления помогали ему не сбиться с пути в ночной мгле. – Эй, кто курит? – Святой засек в глубине отсека огонек. – Курит кто? Правила напомнить? – Я это, товарищ старший лейтенант! – Кто я? – не узнал голоса взводный. Поднявшаяся с места фигура заслонила проход. – Голубев, – виновато пробасил командир первого отделения. – Не ожидал от тебя, сержант! Нарушаешь… – назидательно начал Святой и, внезапно поняв, как глупо его наставления будут звучать сейчас, смущенно замолк. – Садись на место. Я сам к тебе подойду. Пол самолета исходил мелкой дрожью, и лишь иногда его сильно встряхивало. Осторожно переступая через ноги спящих солдат, Святой пробрался к сержанту. – Подвинься! – легонько потеснил он одного из отдыхавших спецназовцев. – А по рогам?! – сквозь сон пробормотал тот. Голубев легонько поддал плечом забияку, да так, что весь ряд покачнулся. – Я тебе их пообломаю, Скуридин. Совсем нюх потерял! Взводного не пускаешь! – Извините, товарищ старший лейтенант. Я не разглядел в темноте! – встрепенулся радист первого отделения. – Слон, ты сказать не мог, да? Обязательно как бульдозер… – Не ерепенься! Спи… – положил руку на плечо солдата Святой. – Какой тут сон! Рядом с этим мамонтом! Придавит, – недовольно пробурчал Скуридин. Из полумрака отсека донесся ехидный голос Серегина: – Тебя задавишь, бобика московского… – Глохни, пчелка дохлая! – огрызнулся Скуридин. – Ребята, я вас чего-то не пойму. Слон, пчелка дохлая… Вы что – ветеринары? – рассмеялся Святой. – Ну ладно, блатные с гражданки кликухи приносят. Но вы… – Все имеет под собой биографическую основу! – подался к нему Скуридин. – Вот Слон, к примеру… – Что Слон? Про себя расскажи взводному, – глухо протрубил Голубев, пряча притушенный бычок. |