Онлайн книга «Живой щит [= Гарпун для Акулы]»
|
– Ты какого мнения об Орлове? – словно невзначай спросил он. – Отличный командир. Несколько резковат, правда, и чиновников не уважает! – ответил Святой. – Я с ним нашел общий язык. – Коммуникабельность – незаменимое качество в нашем деле! – назидательно произнес Штирлиц новой формации, выпятив по-верблюжьи нижнюю губу. – Ты меня информируй о настроениях в батальоне, различных высказываниях… Держи руку на пульсе событий! Подполковник вербовал Святого нагло, не маскируясь словами о долге и присяге. Святой счел нужным принять правила игры и столь же прямо ответил: – Стукачом не был и становиться им не собираюсь. Поищите другого! Но в моем взводе народ несознательный… – То есть? – Брови Гоблина взметнулись вверх. – За такое предложение могут врезать! Спецназовцы, что с них взять! Парни грубые, неотесанные. Дисбата не боятся! Из БРДМ высунулась физиономия Серегина. Солдат сдвинул шлемофон на затылок, чтобы не упустить ни одного слова. – Скройся! – цыкнул на чрезмерно любопытного подчиненного старлей. – Простите, товарищ подполковник, мне неприятно с вами разговаривать. Гоблин разочарованно вздохнул: – В армии, старший лейтенант, ты себе карьеры не сделаешь. Я тебе обещаю… – Орлова тоже в черные списки внесли? – Внес! – нагло подтвердил подполковник. – Спасибо! – бесстрастно поблагодарил Святой. Брови подполковника вновь взметнулись вверх и сошлись у переносицы в одной точке. – Спасибо, что внесли меня в почетный список, – пояснил старлей, видя недоумение подполковника. – Скоро все офицеры десантно-штурмового батальона окажутся там. Я предупрежу: пусть подходят, записываются! К машине широкими шагами двигался Виноградов. Он время от времени отхлебывал из фляжки, с бульканьем прополаскивал горло и что-то напевал, как оперный тенор перед концертом. Не доходя нескольких метров до машины, он закрутил фляжку и спрятал ее за спину. – Задачу ставите? – обратился майор к Гоблину. У того затрепетали ноздри. – Не принюхивайтесь, – грубо одернул подозрительного гэрэушника Виноградов. – Компот пью! Жена сварила. Как раз кастрюлю сняла с газа перед приходом посыльного. Очень от тошноты помогает! – Майор был не в духе. – Антиалкогольная кампания продолжается? – Бешеные вы все здесь! – в сердцах бросил подполковник и побрел вдоль выстроившейся колонны. Командир роты посмотрел ему вслед: – Странный тип. Вечно сморщенный, точно под носом кусок дерьма! – Вербовал меня, – равнодушно сказал Святой. – Стучать на Орлова и офицеров батальона предлагал! – Да ну? А ты? – Пообещал приносить доносы в розовых конвертиках на серебряном подносе! – Молоток! – обрадовался майор. – Я и от себя добавлять буду. Можно? Во-первых, пусть засунет свой шнобель ко мне… Я ему… – Виноградов понес такую виртуозную похабщину, от которой проступила краска даже у Рогожина, которого никак нельзя было назвать кисейной барышней. В БРДМ зашелся смехом Колька Серегин. – Подслушал, сморчок! – улыбнулся Святой. – Пусть повеселятся парни! – произнес довольный командир роты. Казалось, он вот-вот раскланяется и начнет раздавать автографы. – Эй, Колян, не очень там… Штаны стирать придется, а с водой здесь туго! – Не могу, товарищ майор! – высунулся раскрасневшийся солдат. – И вправду в штаны наделаю! – Беги в кусты, пока есть время! – хохотал Виноградов. – По машинам! – пронеслось вдоль колонны. – Приготовиться к движению! Расчехленные стволы грозно уткнулись в густо-синее южное небо. Святой поднес к губам эбонитовый кружок ларингофона. – Первый, поехали? – Давай, Рогожин, газуй! – звучал искаженный помехами голос комбата. Батальон покидал территорию закрытого военного аэродрома… – Предельное внимание! Въезжаем в город! Предельное внимание! – вышел на связь подполковник Орлов. – Рогожин, засекай участки, наиболее уязвимые для нас. Возможно нападение на колонну! – Первый, все понял! Пока все нормально! – Святой не отрывался от триплексов. Город был пустынен и молчалив. Проезжая окраины, старлей видел сгоревшие дома, завалы из бревен, перекрывавшие выход на улицы. – Продвигайся к пединституту! – приказывал командир батальона. Его корректировал подполковник-гэрэушник: – Площадь прошел? – Да… – Сворачивай налево! В переговоры врывался Орлов: – Седьмой, почему отстал? Дистанцию сохранять! Не растягиваться! Колонна БРДМ десантно-штурмового батальона – зрелище устрашающее. Вереница бронированных машин с включенными подфарниками, рыскающими башнями с чернеющими стволами пулеметов, горящими красными хвостовыми огнями привлекала внимание горожан. То в одном, то в другом окне появлялось бледное лицо. Люди с надеждой смотрели на грозные машины, в которых сидели – нет, не советские, русские воины. Погромы в городе длились уже два дня. Боевики «Ош аймагы» спровоцировали толпу на то, чтобы жечь дома узбеков и турок-месхетинцев. Юнцы орали националистические лозунги, мерзавцы попрактичнее грабили, садисты измывались над жертвами… Центр был почти не тронут. Но улицы окраин превратились в сплошные пепелища и братские могилы. – Товарищ старший лейтенант! Читали на доме? – спросил Серегин срывающимся от волнения голосом. Он вел БРДМ, изучая дорогу через приоткрытый смотровой люк. – Ругань какая-нибудь? – скептически усмехнулся Святой. – Не-а… – протянул Николай. – «Солдаты, миленькие, спасите нас…» Мелом написано, товарищ старший лейтенант! – На дорогу смотри, Серегин! Поворот не пропусти… – Мамочка родная!.. – запричитал спецназовец. – Озверели люди. У здания пединститута головной БРДМ остановился. Подтягивались и остальные, заполняя пространство дымом отработанной солярки. Невесть откуда вынырнули солдаты с красными погонами внутренних войск. Небритый офицер в замусоленном кителе, перетянутом портупеей, с открытой кобурой и болтающейся на ремне переносной рацией постучал по броне: – Привет, десантура! Святой выглянул наружу: – Здорово! – Подкрепление прибыло? – устало спросил офицер. Он исподлобья рассматривал Святого. – Поздновато! Курить есть? – Держите, товарищ капитан! – Вездесущий Серегин подал смятую пачку «Примы». – Елки-палки! – огорчился вэвэшник. – Поломал все сигареты! Одна труха. Ничего, сейчас самокруточку заделаем! Егоров, принеси листовок! |