Онлайн книга «Живой щит [= Гарпун для Акулы]»
|
– Я семью Сулейманова беру под личную ответственность, – заявил он подполковнику. – У него женщины, ребенок больной на руках, какое там к лешему оружие. – Под вашу ответственность пусть остается! – внезапно легко согласился Дронов. – Вы что думаете, я не человек? Как вы меня там прозвали – Гоблин? – Откуда вам известно? – опешил Святой. Прозвище имело хождение исключительно среди солдат батальона и родилось недавно. – Должность и профессия обязывают! – усмехнулся Дронов и действительно стал похож на человека. Подполковника что-то тяготило. – Послушайте, Рогожин, вы честный офицер. Если бы вы узнали, скажем так, о неблаговидных деяниях своего начальника, как бы поступили? – Рапорт бы подал. Но у нас сволочей в батальоне не держат. – Я уже слышал это! Не надо повторяться! – слегка раздраженно заметил Дронов. – А если начальник недосягаем для критики и в некоторой степени для правосудия? – Напустили вы тумана, товарищ подполковник. «Крыша», что ли, кремлевская над начальником? Дронов замялся. Вышколенность сотрудника военной разведки мешала ему быть откровенным. – Факты, Рогожин, у меня имеются. Весьма неприглядные факты, – отчетливо произнес он и посмотрел старшему лейтенанту прямо в глаза. – Касаются они генерал-майора Банникова… Настала очередь вздрогнуть Святому. Гэрэушник нарушает кастовую круговую поруку! Это или провокация, или… Разведчик вдруг спохватился и замолчал. – Забудьте о нашем разговоре, Рогожин! – попросил Дронов. – Ради собственного блага забудьте. И никогда не связывайтесь с Банниковым, не соблазняйтесь ни на какие посулы. Ссутулясь больше обычного, подполковник зашагал к машине, но обернулся и крикнул: – А турка держите под прицелом! У них далеко идущие планы! Информация абсолютно достоверная! Али ничуть не удивился, когда Святой поделился с ним «далеко идущими планами» самого отца семейства и его соплеменников. – Мужчина должен защищать свой дом и семью! – произнес турок прописную истину. – У меня немного денег осталось, куплю автомат, как у Василия. – Он перехватил взгляд Рогожина и заверил: – У тебя, командир, ничего не возьму. Ты ведь нас приютил! У других солдат куплю! Нет проблем. Спокойная обстановка благотворно подействовала на беженцев. Мальчишки освоились и с разрешения командира помогали солдатам выполнять мелкие работы. Жена Кучаева нашла себе собеседниц, призналась женщинам, что уже третий месяц как беременна, а Ася висла на Голубеве, не отпуская сержанта ни на шаг от себя. Святой в шутку обещал сержанту освободить его от караульной службы. Обещание выполнить не пришлось… – Вставай, Дмитрий! Да просыпайся же ты! – тормошила жена Кучаева старшего лейтенанта. Утренний сумрак крадущимися серыми полосками света проникал в окна казармы. Святой что-то промычал и вновь натянул одеяло. – Дмитрий, поднимайся! На третьем посту часовой исчез! – повторяла женщина как заведенная. – Что ты мелешь? – пробормотал Святой. Смысл сказанного с трудом доходил до него. – Часовой пропал! – истерически вскрикнула перепуганная женщина. – Мой побежал на третий пост, а я – к тебе! Со вчерашнего дня часть солдат забрали в город на тушение пожаров, оставив для охраны складов половину взвода Рогожина и шестерых людей Кучаева. – Министр внутренних дел республики усмирил Ош! – торжественно возвестил майор-милиционер, приехавший вместе с военными. Пришлось сократить количество постов. Солдат оставили только у ворот, на вышках и по углам трапециевидной площадки объекта. Третий пост располагался в дальнем углу северной стороны. Здесь холмы расступались, образуя ложбину, выходящую в открытую степь. Через ложбину вполне могла проехать большегрузная машина типа «КамАЗа» или «Урала». Святого словно обдало ушатом холодной воды. Он сорвался с кровати и оттолкнул женщину в сторону. – Взвод, подъем! – закричал старший лейтенант. – Всем подъем! Тревога! Натренированный на опасность мозг заработал с предельной ясностью. – Отделение Голубева – за мной! Второе отделение – к входам в бункеры! Остальные к воротам! У раздвинутой досками колючей проволоки топтался Кучаев. – А, Дмитрий! – словно нежданного гостя, упавшим голосом поприветствовал лейтенант. – Лаз проделали, и часовой пропал. – Знаю! Благоверная твоя сообщила! В ложбине никого нет? Посылал проверять? – Нет! – развел руками Кучаев. – Серегин, Черкасов, бегом в ложбину, – скомандовал Святой. – Разрешаю стрелять на поражение! Эх, Кучаев… – За мной! – крикнул командир и снял с предохранителя пистолет. Уже на бегу десантники услышали, как за их спиной завелся двигатель машины, невидимой в молочном тумане. – Прорываться будут на территорию! – прохрипел Голубев, бегущий рядом с командиром. – К бункерам лезут! – Хрен им в зубы! Тут сам черт ногу сломит! – откликнулся Серегин. Треск падающих столбов и визг лопающейся колючей проволоки заставили спецназовцев обернуться. Многотонный «Урал» с легкостью преодолел хлипкое заграждение и несся прямо на солдат. Часовые на вышках не решались стрелять. В предутреннем тумане они не видели, где свои, а где чужие. – К «бэшке» поехал! – возбужденно кричал Серегин. – По прямой к «бэшке»! В бункере под литерой «Б» хранилось много добра: сотни ящиков мин к армейским минометам, снаряды, стрелковое вооружение. – Своих не заденьте! – предупредил Святой. – Остальных можно в расход! Всю ответственность беру на себя! Стреляйте без предупреждения! У входа в бункер стоял неподвижный «Урал». Водитель, молодой киргиз с красной повязкой, лежал, распластавшись на земле под дулом автомата спецназовца. Остальные солдаты, вжимаясь спиной в бетон, блокировали вход. – Они внутри! – доложил сержант, командир второго отделения. – Не успели мы добежать! Двери взломаны, сунулись, а они стрелять начали! – Сколько их? – спросил Святой. – Не знаю, товарищ старший лейтенант… Железная дверь бункера запиралась на обычный навесной замок, каких полно в хозяйственных магазинах. Вообще-то полагалось установить хитроумный кодированный запор, но до этого руки не дошли. – Водилу мы заломали! – кивком указал сержант. – Штурмовать подвал без вас не рискнули! – Там же взрывчатка! Мины сдетонируют – и всему складу хана! – истерически кричал лейтенант Кучаев. От страха он позабыл про офицерский авторитет, его зубы выбивали чечетку, а мягкий покатый подбородок ходил крупной дрожью. |