Онлайн книга «Аравийский рейд»
|
Вот и сидим мозгуем, как теперь быть. – Валера, – искоса поглядываю на спящего Хайера, – а у сараев народ толчется? – У каких сараев? – Ну, этих… которые дальше от воды, чем лодки. – Мастерские и склады? – Да. – Не видел, Глеб, – темновато уже было. Но мысль твою просекаю. Стасик слушает, не перебивает. – А что еще остается? – пожимает плечами Торбин и раскуривает последнюю сигарету из реквизированной у Хайера пачки. – Днем вообще ни одного шанса не будет – нас расстреляют либо с берега, либо с судна. – Это верно. И без пресной воды второй день не протянем. – Мы-то выдержим, – передает он сигарету. – А вот сомалийский стратег загнется. – Так что вы предлагаете? – не выдерживает Велик. Делаю одну затяжку, вторую. Передаю ему бычок: – Слушай сюда… С наступлением темноты испытываем облегчение: изнуряющая духота сменяется приятной прохладой; жажда не уходит, но притупляется. К тому же в темноте мы чувствуем себя увереннее, привычнее. Правда, передвигаться приходится медленнее, ибо местность называется равнинной исходя из географического определения. А на практике мы постоянно спотыкаемся о кочки или проваливаемся в неглубокие приямки, так как в кромешной тьме на фоне более светлого грунта удается различить лишь темные пятна кустарника. Ничего гениального в нашем плане нет – обычная операция с элементом отвлекающих действий. Стасик предлагал ее аналогию, правда, менее продуманную и остроумную. В наказание за легкомыслие он оставлен караулить Хайера. Мы с Валерой сбежали с высотки и, взяв курс на запад, чешем подальше от океана. Изредка контролирую время по простеньким часам Велика, взятых у него напрокат для пользы общего дела. Самому Велику наказано сидеть на месте и не покидать вершину хребта даже в случае массированного обстрела побережья кораблями НАТО. Итак, перед нами стоит задача незаметного пересечения грунтовки и обхода рыбацкой деревушки с материкового тыла. Благодаря данному маневру мы окажемся у дальней околицы – там, где расположены пиратские маломерные суда и несколько сарайчиков, похожих на мастерские и хранилища топлива. Днем наш путь к берегу пролегал по овражку, петляющему где-то севернее. Сейчас идем строго на запад и намного ближе к пересохшему руслу. Иногда в темноте мы замечаем огни городка Эйл и ориентируемся по ним. Минут за сорок пересекаем «равнинный» участок, спотыкаясь, падая и перебирая богатый запас матерного арсенала. Наконец натыкаемся на дорогу – по ней нас везли на автобусе в Гарове. Перейти грунтовку не успеваем – справа появляются подмигивающие фары автомобиля. Решаем пропустить. Прячемся за кустами у плавного поворота. Ждем… Колтыхаясь на ухабах, мимо нас проплывает грузовик. Кузов полон горланящих солдат, а в кабине… – Ты видел? – спрашивает Валера. – Мужика рядом с водилой? – Да. Тот, что прикуривал сигарету. – Видел. Очень похож на Кравца. – Мне тоже так показалось. В белой рубашечке… Похож, сволочь. Поднимаемся, перебегаем через дорогу и скатываемся на дно сухого русла. Две трети пути пройдено. Остается забраться на противоположный склон и круто повернуть влево – к океану. До берега, по нашим расчетам, – метров восемьсот… * * * Мы на месте. Смотрю на подсвеченный экран электронных часов. На кружной путь до пиратской базы ушло около часа. На обратную дорогу хорошо бы сэкономить минут десять-пятнадцать. Лежим с Валерой на песочке, глазеем по сторонам и держим наготове автоматы. Впереди по курсу три сарайчика, построенные этаким треугольником; за ними длинный ряд лодок. Еще дальше горит превеликое множество костров, меж которых сидят или бродят люди. – Ни хрена себе! – хором простонали мы, впервые узрев эту партизанскую армию. – Откуда ж их столько понагнали?! Ползем к сарайчикам. Шагах в тридцати-сорока от них тоже горит костер, вокруг расположилась охрана. Оставляю Торбина следить за обстановкой, сам хитрым ужиком подгребаю к ближайшей постройке. Осматриваюсь… Нормально. Я лежу под дальней от лодок и костров стенкой. Сараюшка неплохо меня скрывает от дозора и патрулей. Конечно, если самые дотошные из них не решат проверить сараи со всех сторон. Стенка жиденькая – трудились местные таджики. Тяну на себя угол фанеры и едва не отрываю весь лист. О как! Видать, в отсталой и дикой Африке за воровство наказывают должным образом, раз доступ к стратегическим запасам открыт любому. Это вам не Российская Федерация с ее парадоксами: чем больше украл, тем меньше вероятность быть пойманным. Отгибаю лист, просовываю руку, ощупываю пространство внутри… Деревянный ящик. Рядом в песке торчит лопата. Дальше что-то массивное, круглое… Бочка! Холодная металлическая бочка. Холодная – значит, наполнена жидкостью. Осторожно подсвечиваю зажигалкой (вдруг бензинчик!), прищурившись, заглядываю внутрь. – Не то, – прячу зажигалку, пристраиваю на место фанерку. – Двигатели нам не нужны. А в бочке… Хер их знает, что в этой бочке. Наверное, отработанное масло. Смотрю влево, вправо. Какой из следующих сарайчиков ближе? Оглядываюсь на Валерку. Он показывает: все путем. Ползу к левому… Это сооружение мало чем отличается от первого. Правда, отгибать на сей раз приходится не фанеру, а лист ржавого железа. Щелкаю зажигалкой, заглядываю внутрь… Чую сильный запах бензина и тороплюсь затушить пламя, успев разглядеть бок пластиковой канистры. Очередной рывок по-пластунски. И первое разочарование – третий сарай сделан на совесть. * * * Беззвучно ржу, представляя себя со стороны. Сейчас я похож на большую собачку, интенсивно работающую передними лапами, перед тем как сходить в туалет по-большому. Валерка, наверное, тоже ржет. А что делать, если стены этого чертового сарая на совесть обшиты тонким металлом? Вот и копаю… Благо, лачуга нетяжелая, и возведением фундамента под нее строители не озаботились. Просто врыли в песок угловые столбы, соорудили на них каркас, обшили деревом, а поверх нахерачили листы дюраля, срезанные с корпусов стареньких лодок. После двадцати минут интенсивной собачьей работы мне удается сотворить подкоп. Сначала втискиваюсь в узкую щель и тяну вперед руку – изучаю пространство на ощупь. Изучил. Ничего хорошего – подкоп сделан точно под нижней полкой стеллажа. Изогнувшись, принимаю крайне неудобную позу и углубляю щель до тех пор, пока мое тело не протискивается под полкой. Ура. Я внутри сарая. Бензином здесь не пахнет, поэтому смело достаю из кармана зажигалку. Щелчок, и я восторженно осматриваю приличный арсенал. |