Онлайн книга «Аравийский рейд»
|
Виляя крутыми бедрами, девица несет долгожданный шашлык. Аккуратно ставит большую тарелку, подхватывает опустевшие кружки и собирается упорхнуть. С нарочитой строгостью торможу: – Барышня! Вы хотите заставить меня есть мясо всухомятку?! – Еще пива? – Конечно! Интересно, почему под алкогольным градусом девушки кажутся красивее? Вероятно потому, что организм боится отравления и отчаянно пытается продолжить свой род. Усмехаюсь пришедшей на ум догадке и принимаюсь за ароматный шашлык… * * * После сытного обеда решаю прогуляться по набережной: от Канавинского моста до речного вокзала. Бреду ленивой походкой и посматриваю влево – через Оку на Стрелку; с грустью созерцаю опустевший грузовой порт. Несколько ржавых судов приковано к причалам – верно, дожидаются отправки на металлолом. Портовые краны замерли, взметнув к небу мощные желтые стрелы, и неизвестно, суждено ли им очнуться от спячки. Похожая картина и у причалов речного вокзала… Тяжко вздыхаю, пульнув в урну окурок. Помнится, была у меня заветная мыслишка связать жизнь после армии с речным флотом. А что? Прослужу в спецназе до сорока, сочиню душещипательный рапорт и отчалю подполковником на дембель. Сколько можно подставлять под пули башку?.. Вот и подумывал получить специальность механика в том же Речном училище имени Кулибина или в Волжской академии водного транспорта. После устроиться на какой-нибудь круизный лайнер и ходить в теплое время года от Москвы до Астрахани. Чем не замечательная профессия, учитывая то, что знаю двигатели как свои пять пальцев?.. Эх-х, мечты-мечты! Вряд ли им суждено сбыться. В нынешнее время на набережной можно просидеть полдня и не узреть на фарватере ни одного приличного судна. Все сгубили, все пораспродали. А что не распродали, то разворовали. За невеселыми думками замечаю идущего параллельным курсом субъекта, с любопытством поглядывающего в мою сторону. Господи, и здесь покою нет от идиотов… – Глеб, ты или не ты? – вдруг с сомнением произносит идиот. – Ну, я, – отвечаю сердитым тоном. И замедляю шаг – лицо его кажется удивительно знакомым. Через секунду шепчу: – Серега?.. Ты?! Серега!! – Что, братишка, вспомнил?! Мы тискаем друг друга в объятиях. Серега Иноземцев – мой однокашник по Рязанскому училищу. Четыре года тянули лямку в одной роте. – Вот так встреча! – трясу его руку. – Откуда ты взялся в Нижнем? – Ну, как тебе объяснить?.. Служба. – Служба? Не понял. Здесь же нет десантуры! – Так я в десантуре-то прослужил всего ничего. – Вот тебе раз! И куда ж потом завербовался? Серега загадочно улыбается и вертит головой, будто чего-то ищет. – Пошли где-нибудь посидим – водочки выпьем? С готовностью соглашаюсь, помышляя вовсе не о водке. Черт… Вероятно, пиво придумали хозяева платных туалетов. Суки!.. * * * На сей раз сижу за столиком небольшого ресторанчика на Рождественской улице и треплюсь о жизни со старинным другом. Он, оказывается, теперь величина – сотрудник Управления ФСБ по Нижегородской области, подполковник. И попал в эту серьезную структуру отнюдь не по блату, а после нескольких лет нелегкой службы в спецназе ФСБ. Орденов и ранений поменьше моего, но сути это не меняет. – Из наших кого-нибудь встречал? – аппетитно хрустит Серега маринованным огурцом. – Олег Марченко пыхтит в нашей бригаде. Лешка Таран пару лет назад перевелся в Псков комбатом. Илюха Жилин подорвался на мине в 2002-м… Хруст затихает. – Да, об Илье слышал. И о Витьке Сушко, и о старшине нашей роты Костикове… – А про Славу Зыкина знаешь? – Про Славу? Нет… – Погиб. Четыре года назад на границе с Грузией. Одну банду мы на перевале обложили и уничтожили, а из Панкисского ущелья на подмогу ей подошла другая. В нашей группе чуть не половина раненых – спуститься с перевала быстро не можем. Славка тогда был за старшего… В общем, приказал уходить, а сам с двумя пулеметами остался. Так вот… Помолчали. – Он же твой земляк, – негромко припоминает товарищ. Опрокидываю в рот рюмку. Шарахаю донышком об стол. – Земляк. И лучший друг. Жили по соседству, учились в одном классе… Выпили не чокаясь – помянули всех погибших товарищей. Опять помолчали, выкурили по сигарете. – Значит, и родители твои в Нижнем? – прерывает Серега неловкую паузу. – И родители. И деды с прадедами жили в Нижнем. Разговор опять понемногу расходится. К девяти вечера уже выпито полтора литра водки; мама звонила на сотовый – спрашивала, когда ждать. Я незаметно посматриваю на часы: готовлюсь распрощаться с однокашником, договорившись как-нибудь встретиться еще. Вдруг он задумчиво произносит: – Отец – капитан буксира, сам три года служил в морской пехоте, а после дембеля мечтаешь устроиться на круизное судно? – Да, все верно, – соглашаюсь, не понимая, к чему он клонит. – Выходит, ты неплохо разбираешься в корабельной службе? – Как тебе сказать?.. До профессионала далеко, но кое-что запомнил. – Кстати, почему речной флот? Почему круизное судно? – А куда же еще?! – Ну… предположим, в нефтяную или в газовую компанию. Говорят, там сейчас самые «рыбные» места. – Нефть, Сережа, в Тюмени копают. А у нас тут анисовый самогон. – Да-да, согласен. Занятное совпадение, – опять бормочет Иноземцев, тащит из пачки очередную сигарету и щелкает зажигалкой. Если бы я плохо знал Серегу, то принял бы эти бессвязные фразы и странные вопросы за пьяный бред. Однако наш Серега словами никогда не бросался, глупостей не вытворял. Да и в ФСБ кого попало не берут. Следуя его дурному примеру, закуриваю и терпеливо жду внятных разъяснений. Он придвигается ближе, внимательно и долго смотрит мне в глаза. Я жду и делаю неожиданное открытие: а однокашник-то мой почти трезв. – Послушай, Глеб, – едва слышно говорит он, – а ты не мог бы помочь в одном серьезном дельце? – Смотря в каком, – пожимаю плечами, ощущая нутром важность момента. На столе вибрирует мобильник – опять звонит мама. Иноземцев подсказывает: – Скажи, что задерживаешься, – разговор долгий. А к полуночи я вызову машину и доставлю тебя к подъезду. Коротко объясняюсь с мамой. Ведь уходил-то утром прогуляться, пообещав вернуться к обеду. Отключаю телефон и выслушиваю долгий обстоятельный рассказ приятеля о беспределе сомалийских пиратов в Аденском заливе. |