Онлайн книга «Крапленая обойма»
|
Услышав, как его зовет капитан, он плюнул на конспирацию и, приподнявшись, забежал за укрытие, за которым уже стоял Смолячков. – Прячьтесь, – шикнул тот, словно кто-то мог его услышать. Лаврентьев зло ощерился, отряхнулся, но получилось еще хуже, потому как грязь размазалась по брюкам и пиджаку. Капитан положил фонарик на землю, высунулся из-за вертикально стоящей плиты и прильнул к биноклю. Доктор отдышался, пристроился рядом со Смолячковым и тоже высунул голову из-за укрытия. Трасса проходила по возвышенному участку и хорошо просматривалась над верхушками не слишком высоких деревьев. «Тойота» стояла впереди, справа, и казалась безжизненной. Однако Смолячков, опустив бинокль, уверенно сказал: – В «Тойоте» кто-то есть. Скорее всего, ваша жена по-прежнему кого-то ждет. – И кого? – вырвалось у Лаврентьева. – Откуда же мне знать! Будем, как и она, ждать. – И сколько? – не выдержал Лаврентьев. – Что сколько? – не понял капитан. – Сколько ждать? – вздохнул психоаналитик. – Пять минут, десять, час, два? А может, день? – Вы куда-то спешите? – не без язвительности спросил капитан. – Будем ждать, сколько нужно. Лаврентьев досадливо вытер попавшую на нос каплю дождя. Его начинало раздражать все. И погода. И грязь. И этот человек. И жена, которая никак не могла успокоиться и подкидывала все новые и новые загадки. Смолячков неожиданно подергал себя за мочку уха и как-то загадочно проговорил: – А впрочем... – Что там еще у вас на уме? – Пойдемте посмотрим домишко. Думаю, мы ничего не потеряем. Лаврентьев даже не успел открыть рот, как деятельный инспектор ГИБДД оторвался от плиты и ринулся вперед, что торпеда, выпущенная с субмарины. Чертыхаясь, Лаврентьев последовал за своим спутником. – Смотрите себе под ноги, – предупредил Смолячков, не останавливаясь, двигаясь на полусогнутых и стараясь держаться все больше различных выступов, за которыми можно было укрыться. – Здесь очень много ям. Свалитесь, костей не соберете. Лаврентьева передернуло. И за что он этому человеку деньги платит? Чтобы тот заставлял его шастать по каким-то развалинам? Да еще прятаться от собственной жены... Он едва не ступил в неожиданно раскрывшуюся перед ним штольню. Сердце усиленно заколотилось. – Я же говорил, – пожал плечами капитан. – Лучше идите нормальным путем, – буркнул в ответ психоаналитик. – Уже скоро. Наберитесь терпения. Лаврентьев перешагивал через камни, какие-то полусгнившие предметы, определить принадлежность которых вообще было невозможно, обрывки арматуры и всякий иной хлам. Когда развалины остались позади, он был похож на настоящего бомжа. Брюки в отдельных местах порвались, пиджак был тут и там заляпан, а с лица приходилось соскабливать липкую вонючую грязь. – Если бы я знал, что мне предстоит... – возмущался врач. – Не переживайте так. Все, что ни делается, к лучшему. Смолячков выглядел несколько презентабельнее, хотя тоже выпачкался, но одежду свою он умудрился не порвать. Капитан был все же более приспособлен к таким рейдам, чем Лаврентьев. Развалины заслоняли от них «Тойоту» на трассе. Но Смолячков сместился немного в сторону, откуда открывался вид на нужный объект, и поднес к глазам бинокль, после чего удовлетворенно констатировал: – Все в порядке. Лаврентьев не стал спорить. Хотя насчет порядка у него было свое мнение, которое шло вразрез с мнением капитана. – Идемте. Только теперь держитесь за мной, след в вслед. После развалин началась чистая твердая почва, которая метров через тридцать неожиданно сменилась чавкающей жижей. – Тьфу, – в сердцах воскликнул Лаврентьев. – Тут начинается свалка отходов, – показал Смолячков и поправился: – Старая свалка. Будьте осторожны. Психоаналитик наморщил нос. Ветер донес до него наипаршивейшие запахи, какие только могут существовать на свете. Пахло тухлым яйцом и еще чем-то более омерзительным. Психоаналитик даже не знал, с чем это можно было сравнить. – Ну и вонь, – не смог сдержаться он. – Да уж, ароматом это назвать трудно. Наконец чавканье прекратилось, и они оказались у входа в домик. Дверей не было, лишь выщербленный проем. – И мы должны туда войти? – Лаврентьев с ужасом воззрился в проем, из которого повеяло гнилью. – Ну, ваша жена ведь туда заходила. А чем вы лучше? Это, конечно, спорный вопрос, кто лучше, а кто нет. Но Лаврентьев не стал капризничать. Смолячков включил фонарь и нырнул в черноту. Лаврентьев прикрыл нос рукавом пиджака и двинулся следом за капитаном. Внутри было темно, лишь слабые лучи света проникали через щели и отверстия от выбитых кирпичей. Свет фонаря перемещался по периметру помещения. Под ногами было влажно. Валялись полусгнившие доски и отвалившаяся штукатурка. Часть помещения занимали металлические бочки. Они стояли в один ряд, их было с десяток. Лаврентьев закашлялся. Кроме хлама и этих чертовых бочек, он здесь больше ничего не видел. Запах внутри помещения был еще хуже, чем снаружи. Запросто можно задохнуться, о чем доктор и не преминул поведать Смолячкову: – Здесь ничего нет. Не могу дышать... – Успокойтесь, – порекомендовал Смолячков, внимательно обводя фонариком пространство. – Зачем-то ваша жена сюда заходила... Капитана, казалось, не смущал отвратительный запах гнили. Он старался обследовать каждый уголок помещения. Начал с земли, но ничто не привлекло его внимание. Тогда он стал освещать бочки. Не удержавшись, подошел к первой, посветил внутрь и закашлялся, согнувшись пополам. Луч фонаря при этом уткнулся в землю. – Я же говорил, – сказал Лаврентьев. – Мы тут задохнемся. Смолячков неожиданно прекратил кашлять. – Ну-ка, ну-ка, – прошептал он. – Что там такое? – Следы, – опять еле слышно произнес Смолячков. – А в бочке что было? – Какая-то жидкая дрянь. Химикат, наверное, – предположил капитан и стал внимательно обследовать то, что привлекло его внимание. Лаврентьев поморщился. У него не наблюдалось того энтузиазма, какой был у полицейского, зато было желание. Желание поскорее выбраться отсюда, с этой свалки, и хорошенько надышаться свежим воздухом. Следы, которые отыскал капитан, заканчивались у бочки, стоявшей в середине ряда. – Может, это ваши следы, которые вы оставили в прошлый раз? – предположил Лаврентьев. – Нет. Это, скорее, следы вашей жены, – твердо проговорил Смолячков. – Ну-ка, идите сюда. |