Книга Влюбленный повеса, страница 52 – Джоанна Линдсей

Альберт был дома. Дворецкий сообщил Джеймсу, что хозяин знает о предстоящем визите, но сейчас очень занят — не желает ли Джеймс заехать еще раз, попозже? Но Джеймс велел передать хозяину особняка, что он никуда не уедет.

— Невежливо с его стороны, не правда ли? — заметил Эндрю после двадцати минут ожидания.

— Вероятно, дает понять, насколько важна для него цель визита, — предположил Дрю.

— Он, конечно, взволнован, — раздраженно подтвердил Джеймс. — Настолько, что примчался в Хейверстон и доложил обо всем моему брату Джейсону.

— Тогда, наверное, он считает, что дело уже решено и дальнейшие обсуждения бесполезны, — высказался Эндрю. — И это опять-таки грубость с его стороны.

— Видимо, Джейсон обнадежил его, — откликнулся Джеймс. — Но скорее всего Баскомбу это только показалось. Джейсон умеет говорить собеседнику то, что тот хочет услышать, но при этом ничего не обещать.

Дрю хмыкнул:

— Хотел бы я обладать таким талантом!

— Это дипломатия, дорогой мой, всего-навсего дипломатия, — объяснил Джеймс, — которой ты так искусно обольщаешь женщин.

— А, эта дипломатия! — ухмыльнулся Дрю.

Через пять минут терпение Джеймса иссякло, и он позвал спутников:

— Идите за мной, но подождите у двери.

Дворецкий, застывший на страже у двери кабинета хозяина, сначала не хотел впускать Джеймса, но, взглянув на его лицо, поспешно открыл дверь и доложил о нем.

Альберт читал какие-то бумаги, сидя за столом. При виде Джеймса он вздохнул:

— Как все это не вовремя!

— И я того же мнения. Но если вдуматься, для таких встреч любое время будет неподходящим. С другой стороны, для визита к старшему Мэлори у вас нашлось время.

Это был отнюдь не вопрос. Альберт понял намек и отложил бумаги. Этого человека Джеймс видел впервые. Благородное лицо, темно-каштановые волосы с проседью на висках. Странно, что он еще не поседел сплошь — с такой дочерью.

— Я считаю, что нам нечего обсуждать, кроме даты свадьбы, — заявил Альберт. — Вы по этому поводу?

Джеймс не ответил. Он придвинул к письменному столу один из стульев, расположив его так, чтобы было удобнее наблюдать за представлением. Стул был мягким и удобным — и это к лучшему. Джеймс подозревал, что визит затянется надолго.

Не выдержав напряженного молчания, Баскомб взорвался:

— Слушайте, вы!.. Мне известна ваша репутация, оказывать на меня давление я не позволю!

Джеймс поднял бровь.

— Полно, дружище. Какое давление, с чего вы взяли? Людей я либо игнорирую, либо… впрочем, думаю, до этого дело не дойдет.

На щеках Альберта проступила краска.

— Тогда перейдем к делу, Мэлори. Зачем вы пришли?

— Знаете, слухи — странная вещь. Они либо возбуждают любопытство и забавляют, либо приводят в ярость — каждого по-своему.

— Мне известно о слухах весьма щекотливого свойства. Того, кто их распустил, следовало бы пристрелить. Но увы, все эти слухи — правда.

— Позвольте с вами не согласиться. К счастью, далеко не все они — правда.

— Значит, ваш сын намерен отрицать свою вину? Каким же трусливым…

— Воздержитесь от клеветы, Баскомб, — перебил Джеймс. — Я могу воспринять ее как личное оскорбление.

Эти слова он произнес почти равнодушно, даже чуть лениво, но Альберт побледнел, запнулся и выпалил:

— Речь идет о судьбе вашего и моего внука!

— Будь он действительно моим внуком, мы бы не тратили времени на разговоры.

— Истина рано или поздно станет очевидна, — уверенно заявил Баскомб.

— Безусловно, но не та истина, которой вы ждете, и, боюсь, это случится слишком поздно. Поэтому я привез вам для разнообразия еще несколько доказательств.

— Вы мне угрожаете убийством? — насторожился Альберт.

Джеймс расхохотался, и рассмешил его не только нелепый вопрос, но и возмущенный тон собеседника.

— Не знаю, что вам наговорили обо мне, Баскомб, но, похоже, изрядно приврали. Напрасно вы верите сплетникам на слово. Не все слухи правдивы.

— Сомневаюсь, — пробормотал Альберт.

— Как вам угодно. Но как я уже сказал, из-за прокатившихся по городу слухов о том, что Джереми женится на вашей дочери, мой дом на этой неделе осадили разъяренные поклонники вашей дочери, не подозревающие, что Джереми живет в собственном доме. Почему-то они искали его под моей крышей. Был и еще один поклонник, и он-то гостил у меня, к моему глубокому сожалению. Он приходится родственником моей жене. Отделаться от него не удалось.

За дверью раздалось покашливание, но Альберт сделал вид, будто ничего не слышал.

— И что же? — нахмурившись, спросил он.

— Так вот, вообразите мое удивление, когда все они заявили, что у них больше прав на Эмили, чем у Джереми, поскольку им она досталась первым.

— Досталась? На что это вы намекаете? Джеймс снова вскинул бровь.

— Вы предлагаете мне изъясняться в выражениях, недопустимых в приличном обществе, Баскомб?

Хозяин дома гневно вспыхнул, вскочил, наклонился над столом. Сжатые кулаки побелели.

— Если вы считаете, что такие гнусные намеки не требуют доказательств, лорд Мэлори…

— А где же ваши доказательства?

Альберт снова побагровел, но на этот раз потому, что ему было нечего сказать. Джеймс артистически выдержал паузу, за время которой Альберт с ужасом осознал, что поверил дочери на слово.

Наконец Джеймс заговорил:

— Предлагаю пригласить сюда вашу дочь и послушать, что она скажет в свое оправдание. Вернее, не предлагаю, а настаиваю.

— Настаиваете? Но такие разговоры непозволительно вести девушке в столь нежном возрасте…

— Вздор! Она сделала все возможное, чтобы ее тайна стала известна всему городу. Уж не думаете ли вы, что заставите моего сына жениться на ней без каких-либо объяснений с ее стороны? Я привез мое доказательство — всех троих джентльменов, которые утверждают, будто близко знакомы с вашей дочерью.

— А почему вы не привезли своего сына? Если Эмили придется пройти через такое унижение, я тоже хочу услышать, что скажет по этому поводу ваш сын.

— Он просто объяснит вам, что незнаком с девушкой. Так зачем было везти его сюда ради краткого ответа? Это вы выдвигаете требования, Баскомб, а не я. Не забывайте об этом.

Широкими шагами Альберт промаршировал к двери и велел лакею позвать Эмили. Увидев троих незнакомцев, он отрывисто произнес:

— Входите. Я предпочитаю выслушать вас прежде, чем спустится моя дочь.

Все трое вошли в комнату. Единственный свободный стул занял Дрю. Эндрю неподвижно застыл возле него, актер отошел к окну в поисках выгодного освещения. Как актеру, ему было свойственно заботиться о внешних эффектах.