Онлайн книга «Сезон охоты на ментов»
|
– Есть информация, что покойную Зию Нуретову за три дня до гибели оперировал некий врач Калитов. – Калитов? Ха-ха! Здорово! – Слышала о таком? – Самый дорогой гинеколог нашего города. Ты понял, <I>что</K> Зие делал этот эскулап?! В груди Геннадия екнуло – есть, сдвинулось с места. Зию прооперировали, чтобы сделать ее снова девственницей! Ай да злодеи, ай да проворные ребята. Но на любую старуху находится проруха. Поистине, язык мой – враг мой! Если бы они не трепали языками в присутствии Самсонова… – Ты где, Егоров? – Здесь. – Поняла. Значит, садись в свою колымагу и вертай обратно. Я знаю, где этот сыч Калитов живет, мы его вынем из постельки и пристрастно с ним поговорим. Позаимствую у спящей Ленки одну из ее фотографий из альбомчика. Может, Калитов ее признает? – Молодец! – Не радуйся раньше срока. Жду тебя. В обратную сторону мчаться было куда приятнее. Сдвинулось дело, пошло! Геннадий лихо затормозил перед Одоевой, визжа шинами об асфальт. Она прыгнула на переднее кресло рядом с ним. – Поехали! Калитов Сысой Савельевич жил в одном из престижных районов, недалеко от центра. – Ну и имя у него, – сказал Геннадий, – не выговоришь. Сысой, да еще Савельевич. Кто его так назвал? – Родители. Ха! У него родители интеллигентные были. О них как-то местная телекомпания передачу выпустила ко Дню города. – Померли уже? – Наверное, если ему шестьдесят семь. – Откуда ты про него знаешь? – Он – светило гинекологии. Каждой даме хочется, чтобы ее осматривал суперврач, а не простой заштатный мужичок-извращенец. – Гинекологи, в твоем понимании – извращенцы? Лиза неопределенно хмыкнула и вдруг положила руку на руль: – Все, подъехали, сворачивай в проулок и ставь машину у подъезда. Геннадий нажал на тормоз, выключил зажигание и фары и спросил, посмотрев на Одоеву: – А он нас впустит? – Какой ты, Егоров, пришибленный! Пустит – не пустит… Нам каждая минута дорога, не до сантиментов. Они вылезли из машины и вошли в освещенный подъезд. – Ну и люди, лампочки у них горят, – удивилась Лиза. – Во всех нормальных подъездах освещение естественное. – Ты что делаешь? – Выкручиваю. У меня в прихожей перегорела, а покупать средств нету. Блин, горячая! – Она спрятала лампочку в карман. – Жлобствуешь? – съехидничал Геннадий. – Быкую. Ну вот, на площадке темнота, теперь можно ломиться в дверь. – Лиза нажала на звонок. На него долго никто не отвечал, наконец заспанный мужской голос спросил: – Кто там? – Откройте, милиция, – сурово рявкнула Лиза. – Какая милиция? Мы не вызывали. – Гражданин Калитов, у нас ордер. Открывайте! За дверью замолчали, щелкнул выключатель, два раза несмело тявкнула комнатная собачонка. Но ключ в замке все-таки повернулся, и дверь приоткрылась, натянув цепочку. – Следователь Одоева, – строго проговорила Лиза, показывая свое удостоверение. На площадке было темно, и Калитов не мог ничего разглядеть. – Сысой Савельевич, мы не бандиты. Я – Лиза. Помните меня? – сказала Одоева неожиданно потеплевшим голосом. Калитов сразу успокоился и отомкнул цепочку. Когда они вошли в прихожую, он остановился в ожидании объяснений, переводя взгляд то на Лизу, то на Геннадия. К его ногам жался коричневый кокер-спаниель. – Сысой Савельевич, вы слышали о гибели Зии Нуретовой? – спросила Лиза. Калитов, скривившись, повернулся к ним спиной и призывно махнул рукой. – Пойдемте в кухню. В комнату не приглашаю – там сын спит. У нас квартира двухкомнатная, лишней спальни нет. О Нуретовой читал в газетах. На кухне он усадил следователей за стол, включил газовую плиту и поставил на конфорку чайник со свистком, поинтересовавшись: – Почему ночью пришли? – Мы только что узнали, что вы ее оперировали за три дня до гибели, а время не терпит, Сысой Савельевич. – Понимаю. Отпираться не имеет смысла, да и зачем? Да, оперировал. Думаю, знаете, какая была операция. – Знаем. – Между прочим, и не раз. – Вот как? Чем она объясняла свое желание постоянно обновляться? – Ничем не объясняла, – усмехнулся Калитов. – Она была продажной женщиной и периодически находила клиентов, которые за хорошие деньги хотели лишить ее девственности. – А вы? – Что – я? Желание клиента – закон. Операция платная. Есть деньги – пожалуйста, деньги в кассу, и никаких проблем. – Как же с моральными принципами? – Какие принципы, деточка? Знаете, сколько таких операций я делаю? Не менее десятка в неделю. Это только в журналах пишут, что операции помогают оступившимся девушкам наладить нормальную жизнь и выйти замуж. Бред! На девственности делают деньги. Обычная проститутка стоит пятьдесят долларов, а девственница – от тысячи, и цена доходит, бог знает до каких высот! Есть за что терпеть и страдать. – Вы тоже делаете деньги на девственности, – хмыкнул Геннадий. – А как же! Неплохой доход, – не стал отпираться Калитов. – Зия Нуретова одна пришла к вам в клинику? – Нет, ее сопровождали двое мужчин. Они и расплатились. Потом, после операции, сразу увезли. – Фоторобот мужчин поможете составить? – Помогу. Я человек законопослушный. – Сысой Савельевич, а эту девушку не помните? – Лиза показала Калитову фотографию Каузиной. – Ее зовут Лена. – Знаете ее? – удивился Геннадий. Он чувствовал, чувствовал, что с Каузиной не все чисто. Значит, отец действительно видел ее на бандитской «малине». – Только имя. У нас ведь клиника не требует с клиентов их паспортных данных – операционная помощь анонимная. Все, что связано с сексом, – сфера деликатная. Требуй мы паспортные данные, немногие решились бы… – Она была не девственница? – Была, но мы сделали ее девственницей. – И когда? – За день до гибели Нуретовой. – Отлично! – Геннадий даже потер руки – все сходится. – Можете написать нам объяснительную? – Мы сами напишем, а вы подпишете, – успокаивающе объяснила Лиза. – Эта Лена причастна к гибели Нуретовой. Вы нам здорово помогаете, Сысой Савельевич. – Долг гражданина – помогать правоохранительным органам. Теперь давайте пить чай, чайник вскипел. |