Онлайн книга «Джузеппе Бальзамо. Том 1»
|
– Я знакома лишь со старыми сеньорами, давно вышедшими в отставку, да и то, если бы они меня усидели, они покраснели бы со стыда.., такая я теперь бедная и жалкая. Знаете, монсеньер, при желании я могла бы, конечно, проникнуть в Версаль, да к чему мне это? Ах, если бы я могла вернуть свои двести тысяч ливров, духу моего не было бы в столице. Совершите это чудо, монсеньер! Канцлер пропустил последние слова мимо ушей. – Будь я на вашем месте, – сказал он, – я забыл бы старых придворных, раз они забыли вас, и обратился бы к молодым, которые рады привлечь к себе новых сторонников. Знакомы ли вы с их высочествами? – Они меня позабыли. – Да, наверное. Кроме того, они не имеют влияния при дворе. Знаете ли вы дофина? – Нет. – Ну, ничего, ведь сейчас все его мысли заняты прибывающей эрцгерцогиней. А не знаете ли вы кого-нибудь среди фаворитов? – Я даже не знаю, как их зовут. – Знакомо ли вам имя господина д'Эгийона? – Ветрогон, о котором ходят немыслимые слухи: якобы он прятался во время сражения на мельнице… Какой позор! – Графиня! – воскликнул канцлер. – Нельзя полностью доверяться слухам: делите надвое… Давайте еще подумаем. – Да что тут думать!.. – Ну, а почему нет? Вот, например… Да нет… Ага, придумал! – Кто же это, монсеньер? – Почему бы вам не обратиться непосредственно к ее сиятельству? – К графине Дю Барри? – раскрывая веер, спросила старуха. – Ну да, у нее доброе сердце. – Неужели? – А главное, она всегда рада услужить. – Я принадлежу к слишком старинному роду, чтобы ей понравиться, монсеньер! – Мне кажется, вы не правы, графиня. Она стремится завязать отношения с представителями знати. – Вы так полагаете? – спросила старая графиня, уже начинавшая уступать. – Так вы с ней знакомы? – Да нет же, Боже мой! – Ах, какая жалость! Вот кто мог бы помочь! – Да, уж она-то могла бы помочь, да беда в том, что я ее и в глаза никогда не видала! – А ее сестру Шон знаете? – Нет. – А другую ее сестру – Биши? – Нет. – Может, вы знаете ее брата Жана? – Нет. – А ее негра Замора? – При чем здесь негр? – О, ее негр – влиятельная фигура! – Не его ли портреты продаются на Новом мосту? Это тот, который похож на гадкую собачонку во фраке? – Он самый. – Да как же вы можете спрашивать, монсеньер, знакома ли я с этим черномазым? – вскричала графиня, оскорбленная в лучших чувствах. – И каким образом, собственно говоря, могла бы я с ним познакомиться? – Теперь я вижу, что вам наплевать на свои земли, графиня. – То есть почему же? – Потому, что вы презираете Замора. – Да при чем тут Замор? – Он может помочь вам выиграть процесс, только и всего. – Чтобы этот мозамбиканец помог мне выиграть процесс? Каким образом, скажите на милость? – Он возьмет да и скажет своей хозяйке, что ему хочется, чтобы вы выиграли. Это называется – влиятельность… Он веревки вьет из своей госпожи, а она может чего угодно добиться от короля. – Так значит, Францией управляет Замор? – Хм… Замор очень влиятелен, – качая головой, заметил г-н де Монеу, – и я предпочел бы скорее поссориться с эрцгерцогиней, например, чем с ним. – Господи Иисусе! – вскричала г-жа де Беарн. – Как вы можете так говорить, ваше высокопревосходительство? – Ах, Боже мой! Да вам это кто угодно может повторить. Спросите у герцогов и пэров, и они вам скажет, что, отправляясь в Марли или Люсьенн, они никогда не забывают захватить ни конфет, ни жемчуга в подарок Замору. А я, без пяти минут канцлер Франции, чем занимался, когда вы прибыли, как вы думаете? Я для него готовил приказ о назначении на должность дворецкого королевской резиденции. – Дворецкого? – Да. Господин де Замор назначен дворецким замка Люсьенн. – Такого же назначения его сиятельство де Беарн был удостоен после двадцати лет безупречной службы! – Да, да, совершенно верно, он был назначен дворецким замка Блуа, я хорошо помню. – Какой упадок. Боже мой! – запричитала старая графиня. – Значит, монархия погибает? – По крайней мере, графиня, она переживает кризис, и вот, воспользовавшись минутой, каждый пытается урвать себе кусок, как у постели смертельно больного перед его кончиной. – Понимаю, понимаю. Так ведь надо еще суметь найти подход к больному. – Знаете, что вам необходимо сделать, чтобы графиня Дю Барри приняла вас с благосклонностью? – Что? – Было бы хорошо, если бы вам довелось передать ей указ о назначении ее негра… Прекрасный повод для того, чтобы быть ей представленной! – Вы так полагаете, монсеньер? – спросила потрясенная графиня. – Я в этом убежден. Впрочем… – Впрочем?.. – переспросила г-жа де Беарн. – Вы не знаете никого из ее приближенных? – А разве вы не из их числа, монсеньер? – Я? – Ну да! – Я не смог бы взять этого на себя. – Значит, судьба ко мне неблагосклонна! – воскликнула бедная старуха, совершенно потерявшись от всех этих переходов. – Вот вы теперь, ваше высокопревосходительство, принимаете меня так, как никто никогда меня не принимал, в то время, как я и не надеялась вас увидеть. Мало этого, я не только готова просить покровительства у графини Дю Барри – я, урожденная Беарн! – я даже готова ради ее удовольствия стать рассыльной ее мерзкого негритоса, которого я не удостоила бы и пинком в зад, если бы встретила его на улице. А теперь оказывается, что я даже не могу быть допущена к этому маленькому монстру… Господин де Монеу опять стал потирать подбородок; казалось, он что-то обдумывает. В эту минуту появился лакей и доложил: – Господин виконт Жан Дю Барри! Канцлер в изумлении всплеснул руками, а графиня как подкошенная рухнула в кресло в полном оцепенении. – Попробуйте после этого сказать, сударыня, что судьба к вам неблагосклонна! – вскричал канцлер. – Ах, графиня, графиня! Напротив, Бог – за вас. Повернувшись к лакею и не давая бедной старухе опомниться от изумления, он приказал: – Просите! Лакей вышел и спустя мгновение вернулся вместе с уже знакомым нам Жаном Дю Барри; виконт держал руку на перевязи. |