Книга Любовная атака, страница 9 – Ронда Грей

– Согласна. – Принятие решений всегда давалось Лайзе без труда. Этот опыт она приобрела за годы работы в суровом мире бизнеса. А сейчас принять условия Джека, по крайней мере, было легко.

Джек Харрис вежливо кивнул в ответ и улыбнулся готовности девушки.

– Второе условие, пожалуй, будет потруднее, – заметил он.

– Полагаю, вы хотите, чтобы я не брала с вас деньги за дерево? – предположила Лайза, вопреки предчувствиям надеясь, что все закончится вот так просто, поскольку все равно уже собралась подарить Харрису сосну.

Глаза скульптора смеялись. Он покачал головой.

– Гораздо труднее, – ответил он, – потому что вы уже и так решили мне его подарить.

Лайза не удержалась от улыбки.

– Вы так уверены в себе, что это просто опасно. Или вам неизвестно, как это рискованно – считать, что вы уже раскусили женщину? Некоторые из моих приятельниц после такого заявления назло бы передумали.

– Верно, но, по-моему, вы к их числу не относитесь. Честно говоря, я почти уверен, что вы согласились бы на мое условие не глядя.

– В таком случае вы не только художник, но еще маг и волшебник! – воскликнула Лайза. – Я ведь не вчера родилась.

– Не сомневаюсь. Я так подумал, потому что вы столь решительно настроены сделать отцу именно этот подарок и…

– Продолжайте.

– Нет уж, теперь моя очередь кое-что показать вам, – объявил Харрис, поднимаясь с грацией дикой кошки. – Идемте, заодно увидим, насколько у вас серьезные намерения.

Лайза последовала за ним в дальнюю часть дома и была просто потрясена, увидев, какую просторную студию он оборудовал себе. Это было большое восьмиугольное помещение с огромными окнами и стеклянным потолком. Лайза догадалась, что он это сделал для того, чтобы добиться нужного освещения.

На всех окнах висели тяжелые шторы и были установлены защитные экраны от солнца. Несмотря на то, что несколько окон оказались открыты, в помещении было гораздо теплее, чем на улице.

Харрис небрежно махнул рукой в сторону резной скамьи – единственного сиденья в комнате, затем направился в другой конец студии, поднял грубо вырезанную фигуру, принес ее и поставил на платформу высотой примерно до пояса.

– Надеюсь, вы понимаете, что скульптуры, над которыми в данный момент работаю, я тоже обсуждать не люблю, – заметил он, избегая встречаться взглядом с Лайзой. – Но здесь особый случай. – И он пожал плечами, словно извиняясь, что пришлось погрешить против правил.

– Ну и не обсуждайте, – отозвалась Лайза, подходя поближе к скульптуре высотой в человеческий рост. Пока еще было сделано немного, но этого уже оказалось достаточно, чтобы понять, что именно увидел Харрис внутри дерева. Похоже, это какая-нибудь морская нимфа или русалка, поднимавшаяся из едва намеченных волн. Более или менее отчетливо были видны только волосы, верхняя часть оставалась нетронутой, а нижняя намечена приблизительно, чтобы очертить размеры фигуры.

Пока Лайза рассматривала скульптуру, Джек подвинул резную скамью к платформе и с покаянной улыбкой сделал знак девушке снова сесть. Намек был более чем прозрачен.

– Вы хотите, чтобы я позировала для этой русалки?

– Вы ей нужны, – просто сказал Харрис. – У нее уже есть ваши волосы, я заметил это сразу, когда вы приехали. Мне пришлось на них остановиться, и теперь я знаю почему – я ждал вас.

– Но это же глупо! – запротестовала было Лайза и тут же прикусила язычок. Не ей ставить под сомнение логику или отсутствие таковой у художника высшего класса. Лайза уже заметила какой-то блеск в янтарных глазах – смятение, гнев, желание замкнуться в себе? Говорить еще что-то было бы неразумно и небезопасно.

Они смотрели друг на друга, боясь произнести хоть слово. Лайзе хотелось снова взглянуть на скульптуру, но она не могла оторвать глаз от настойчивого взора Харриса. Сама мысль о том, что русалка ждала ее, была по меньшей мере дикой. Но если это обеспечит ей подарок ко дню рождения отца, и вовремя…

– Вы хотите, чтобы я позировала до того, как вы займетесь подарком для отца, или после? – спросила девушка, тщательно стараясь придать голосу спокойствие и непринужденность.

– Думаю, одновременно, – отозвался Харрис. – Но эту скульптуру я действительно хочу выставить после юбилея вашего отца, так что приоритет вы получите. Впрочем, я вам и так его уже обещал.

– И как часто или как долго… и вообще… мне придется позировать? Мне ведь надо заново создавать свое дело, и я не могу все бросить и мчаться сюда каждый раз, когда вам приспичит пару минут поработать.

Харрис усмехнулся.

– Я обычно так не работаю. Но, разумеется, надо обеспечить тылы. Если вы, конечно, серьезно. Мне бы не хотелось, чтобы в середине работы вы вдруг передумали, потому что подарок вашему отцу уже будет готов.

– Этого не будет.

– Хорошо, так вы согласны?

Лайза с минуту поразмыслила: идея была соблазнительной и одновременно пугала ее. Наконец она кивнула:

– Да. – Затем повторила более твердо: – Да, я согласна.

Улыбка художника на мгновение напомнила девушке взгляд его собаки. Того и гляди облизнется.

– Ну что ж, раз уж вы здесь, может, начнем прямо сегодня?

– Отлично, – отозвалась Лайза, хотя ей вдруг стало не по себе.

– Вот и хорошо, – произнес Харрис и потянулся за мягким карандашом. – Тогда раздевайтесь, пожалуйста, и за дело.

Джек с трудом сохранял невозмутимость, следя за сменой выражений на очаровательном личике Лайзы.

На короткое мгновение он пожалел о своих словах, но лишь на мгновение. Потом чутье игрока пересилило, и Джек увлекся, пытаясь вычислить реакцию Лайзы, угадать, что она сейчас скажет. Как она вообще выйдет из положения?

Харрису было нужно ее лицо. Какое там нужно – просто необходимо! Именно это лицо ускользало от него в дереве. А ведь он уже создал ее волосы, видел в древесине основные линии ее фигуры. Она была сиреной… или должна стать ею.

И как она прекрасна! Необычная красота, подчеркнутая внутренней силой. Харрис лишь смутно помнил статьи о ее сражениях в суде, однако, увидев девушку и поговорив с ней, ясно представил, какого напряжения ей стоила эта история.

Ну и что ты теперь будешь делать? Валяй, играй дальше в свои дурацкие игры, подумал Харрис, по-прежнему наблюдая за Лайзой Нортон, завороженный выражением ее лица, на котором теперь была написана решимость.

Она сама профессионал и знает, что он тоже профессионал, потому-то и искала встречи с ним. Д при ее опыте работы модельером вряд ли у нее остались какие-то предрассудки относительно наготы. Впрочем, для того чтобы закончить сирену, ему много было и не нужно.

На мгновение в мозгу Харриса предостерегающе мелькнул образ Марион, чья красота была изувечена безумием, да еще подлил масла в огонь его дар, благодаря которому он воплотил это безумие в дереве. Однако художник отмахнулся от этих мыслей.