Книга Между ненавистью и любовью, страница 35 – Карен Брукс

— Она неисправима, — рассмеялась Джоанна. — Это у нее в крови!

— Я еще не все тебе рассказал, — нахмурился Гейбриел. — Пол Гордон приехал сюда по ее просьбе: Синтия наняла его, чтобы он тебя соблазнил и тем самым расчистил бы ей путь к заветной цели — стать полновластной хозяйкой Уэстроу.

Джоанна недоверчиво взглянула на него.

— Ты шутишь?

— Нет, говорю вполне серьезно! Эта парочка негодяев хотела тебя подставить. Они в этом уже признались. Более того, действительно, именно Пол Гордон устроил так, чтобы Гнедой сбросил тебя во время прогулки.

— Надеюсь, ты хорошенько ему врезал, — холодно усмехнулась Джоанна.

— Угадала.

— Но ты часто отлучался и не приходил ночевать, — потупившись, заговорила Джоанна о том, что ее беспокоило. — Я думала, что ты оставался у Синтии в коттедже.

— Я навещал Чарлза и Сильвию, — покачал головой Гейбриел. — Они давали мне приют, как заблудшему бродяге. Я опасался, что не совладаю с собой, если останусь дома.

Джоанна густо покраснела.

— А как понять все твои разговоры о новой жене? О том, что ты не хочешь повторять ошибки? Разве не Синтию ты имел в виду?

— Я говорил о тебе, Джоанна, — с нежностью пояснил Гейбриел. — И даже хотел пойти на развод, надеясь, что это поможет нам начать жизнь сначала. Я надеялся добиться твоего расположения, заново завоевать твое сердце. Ведь, как ты помнишь, до нашей свадьбы я ни разу не притронулся к тебе.

— Но я думала, что ты просто меня не хочешь…

— Какое досадное заблуждение! Я был от тебя без ума. Но ты в ту пору была так молода и невинна… Мне казалось, что ты не понимаешь разницы между понятиями «муж» и «старший брат». А я испытывал к тебе далеко не братские чувства… — Усмехнувшись, Гейбриел продолжал: — Я не хотел торопить события, но в нашу первую брачную ночь совершенно потерял голову и вел себя по-дикарски. Я обращался с тобой, как с продажной девкой, напугал и оскорбил своей грубостью. В меня словно вселился дьявол… — Он в отчаянии потряс головой. — Потом мне казалось, что выражение твоих глаз в ту ночь всю жизнь будет преследовать меня. Вот почему всякий раз, когда мы ложились в постель, я мучился сознанием своей вины перед тобой. Постепенно я довел себя до такого состояния, что не мог больше терпеть. И решил прервать наши отношения, дать нам обоим передышку, чтобы потом сделать еще одну попытку.

— А мне казалось, что ты пресытился мною, такой неопытной в любовных играх, — призналась Джоанна.

— Ты даже не представляешь, какое блаженство обладать тобой! И какое мучение — не прикасаться к тебе. У меня было такое ощущение, словно перед моим носом захлопнулись врата рая.

— И я хотела тебя, Гейбриел, — застенчиво призналась она, — но страшно боялась… Не столько тебя, сколько того, что не сумею удовлетворить тебя как женщина.

— Ты и теперь боишься этого? — спросил Гейбриел.

— Нет. А ты?

— Боюсь немного. Боюсь снова оттолкнуть тебя…

— Тогда я сделаю первый шаг! — Джоанна взглянула в глаза мужа и увидела в них нежность. Это придало ей уверенности. — Я люблю тебя, Гейбриел! И всегда была без ума от тебя. Позволь мне сделать твою мечту явью!

Их губы слились в поцелуе, и Джоанна почувствовала, как исчезают боль и страх, уступая место пьянящему восторгу, как на смену гнетущему напряжению приходит долгожданная свобода.

— Нужно было сделать это еще три года назад, — пробормотал Гейбриел, вернувшись к реальности. — Заманить тебя сюда, прихватив бутылку шампанского, соблазнить и только потом сделать тебе предложение.

— Почему же ты так не поступил?

— Отец запретил мне даже помышлять о чем-либо подобном, — вздохнул Гейбриел. — Он придерживался старомодных воззрений на брак. Кроме того, я боялся получить отказ. Ведь ты не согласилась бы прийти сюда со мной, верно?

— Не знаю, — честно призналась Джоанна, — В то время я вряд ли бы решилась на такой шаг. Возможно, лишь пройдя весь этот долгий путь, мы смогли наконец понять друг друга.

Гейбриел снова нежно поцеловал ее в губы.

— Не пора ли нам домой? Мне думается, что остаток дня нам лучше провести в постели. А ты как считаешь?

— У меня встреча с Генри Фортескью в три часа, — растерянно ответила Джоанна.

— Встреча не состоится, — рассмеялся Гейбриел. — Фортескью пригласил тебя по моей просьбе. Я решил подстраховаться на случай, если мы не встретимся утром.

— И после этого ты смеешь осуждать других за то, что они манипулируют ближними в своих интересах? — притворно нахмурилась Джоанна. — Но что подумает миссис Эшби, если мы вдруг средь бела дня уединимся в спальне?

— Подумает, что мы наконец-то обрели здравый смысл. Она положит в серебряное ведерко со льдом бутылку шампанского, поднимется на чердак и принесет оттуда мою детскую кроватку. В последнее время она часто вспоминала о ней.

— Колыбель тоже часть твоей давнишней мечты?

Глаза Джоанны светились от счастья, на губах играла нежная улыбка.

— Моя мечта — это ты, наш общий дом, любовь и детский смех, — ответил Гейбриел.

— Ох, как я рада это слышать!

И, взявшись за руки, они стали спускаться с вершины холма к своему дому, где их ждало много счастливых дней.