Онлайн книга «Олигарх с Большой Медведицы»
|
Теперь Лиза чуть не плакала. Ну почему, почему так получается?! Почему один всегда говорит не то, что слышит другой?! Он сказал – я не дам тебе читать в машине, – а она услышала в этом заботу, и желание поговорить, и необходимость того, чтобы она была рядом с ним, а не со своими бумагами! Он всего лишь хотел, чтобы Лиза выключила свет, а она за три секунды выдумала себе целую жизнь с ним, а он ничего такого не имел в виду, совсем ничего! – Лиза, что ты сопишь? – Ничего. – Я… сказал что-то не то? – Ничего ты не сказал. Белоключевский помолчал. Он старательно вспоминал последние несколько секунд. Что такого? Ну, сказал, что снег идет, дорогу не видно. Что ему мешает свет. Чем она недовольна?! Вот и пойми этих женщин! Внезапно он подумал, что все будет сложно – намного сложнее, чем представлялось ему ночью на неудобном и скользком диване, потому что у каждого из них своя жизнь и еще то, что в книгах называется «прошлым», да и с будущим как-то не слишком понятно. Единственное, что было совершенно очевидно, – он не может выносить ее удрученного сопения рядом с ним и осознавать, что причина этого сопения он сам. Дмитрий решительно не понимал, что он такого сделал! Пять минут назад все было нормально, черт возьми! – Лиза, хватит сопеть, лучше объясни мне, в чем дело. – Нет никакого дела, Дима! – Не рассказывать же ему, что она думала одно, он думал другое, а на деле вышло третье, и во всем виновата лампочка над щитком! – Веди машину, дорога плохая. – Это точно, – согласился Белоключевский. – Плохая. Теперь ей уже хотелось, чтоб Макс поскорее приехал, чтобы не оставаться с соседом наедине. Может, когда Белоключевский спал с ней, он тоже что-то вовсе другое имел в виду?! От навалившейся тоски и чтобы не разговаривать с ним, она вытащила телефон и набрала Дунькин номер. Никто не ответил. Должно быть, ванну принимает, решила Лиза. Или сразу пошла спать, а телефон бросила внизу, рядом с сумкой. А Вадим?.. Вспомнив про Вадима, Лиза похолодела. В прямом смысле слова похолодела – руки моментально стали ледяными и словно чужими. – Димка, я и забыла совсем! Там же Вадим! Дунька пошла домой, а там он! – Наплевать на него. – Как наплевать?! – Да так. – А если это он?! Он убьет ее! – Нет. Это не он и не убьет. – Откуда ты знаешь?! – Я знаю пока не все, – заявил Белоключевский высокомерно, – но я точно знаю, что Вадим не имеет к происшедшему никакого отношения! – Откуда?! – Хочешь скажу – от верблюда? – Нет, не хочу. И не смей разговаривать со мной таким тоном! Я не твоя послушная жена номер пять! – Номер три. Тут Лиза изумилась: – Почему три? – Потому что я был женат дважды. Ты будешь женой номер три. Господи, спаси и помилуй! Он что, делает ей предложение?! Или она опять слышит совсем не то, что он говорит? Она не станет его спрашивать. Не станет именно потому, что она трусиха и сейчас, кажется, трусит всерьез. Она не станет спрашивать, потому что боится, что все именно так – он вовсе ничего серьезного не имел в виду, просто шутил. Какая там у нас жена по счету?! Ей не хотелось возвращаться обратно – в ту жизнь, где она никогда и никому не доверяла, где была Наташка, бросившая ее на съедение волкам, директриса, первая любовь на первом курсе, потом вторая любовь, а потом Игорь, сказавший ей строго, что это «не его проблемы»! Она сыта по горло той жизнью и почти поверила в возможность новой и не может и не хочет смотреть назад! Кто из классических героинь говорил – я подумаю об этом завтра? Лиза Арсеньева, как та самая классическая героиня, тоже подумает об этом завтра. Хотя никакое завтра может не наступить. Или сказать ему словами, как он просил когда-то, что она его любит, и жить без него не сумеет, и что он изменил ее мир – как в романе в стихах? Ну, на худой конец, – в прозе!.. – Дима… – Что? Лиза перевела дыхание и ничего такого не сказала. Не смогла. Струсила. – Дим, нам, наверное, надо вернуться. Вадим может быть опасен. – Нет. Не может. – Да откуда ты знаешь?! – заорала она. – С чего ты взял?! – Лиза, – сказал он спокойно, – сейчас мы доедем до дома и все обсудим. Я… я только прошу тебя оставаться в стороне. Ты не должна мне мешать, потому что это очень важно. То есть, если сегодня нас не… убьют, – он слегка запнулся на этом слове, – значит, уже никогда не убьют. И мы будем жить долго и счастливо. – И умрем в один день? – спросила она дрожащим голосом. – Я надеюсь, – серьезно ответил он. В свете приборного щитка его лицо казалось странно бледным и постаревшим. – Я бы очень не хотел оставаться тут в одиночестве. Без тебя. Так что договоримся на берегу. Сегодня ты будешь меня слушаться. – А мы правда умрем в один день? Он хмуро глянул на нее. «Кажется, я его раздражаю. Вот до чего дошло». – Правда. Но хотелось бы… как-то это отсрочить. – Что? – тупо спросила Лиза. – Нашу смерть, – объяснил Белоключевский серьезно. – Которая должна наступить в один день. Будешь меня слушаться? – Дима, если бы я тебя слушалась, ты бы весь сегодняшний день пролежал в ванне. Мертвый. И не только мертвый, но еще и обгоревший. Ты хоть это понимаешь? – Да, – согласился Белоключевский. – Понимаю. Я еще сто раз скажу тебе спасибо, но сейчас мне надо довести дело до конца. – Ты опять говоришь, как хренов Шерлок Холмс! – Я не могу сказать по-другому! – крикнул он. – Я ничего не могу тебе объяснить, потому что сам еще не все понимаю! – Объясни то, что понимаешь! – И этого не могу, потому что у меня нет никаких доказательств и… подтверждений! Все будет вечером. – Хорошо. Хорошо. – Лиза сложила руки на коленях и уставилась вперед, в метель. – Скажи мне, кто убил Свету. |