Книга Влюбленный мятежник, страница 59 – Хизер Грэм

Предать свою веру было выше ее сил.

И еще был Дэмьен. Она не могла рисковать его жизнью Аманда облизнула губы и в отчаянии подумала: что же будет, если дело дойдет до войны? Она жена Эрика Камерона, и у нее нет сомнений в том, что ради своих убеждений он готов пожертвовать всем Пожертвует ли он ею с такой же легкостью? А она сама? Пусть она не смеет пока произнести это вслух, но она по-настоящему любит его Глубоко и гораздо более сильно, чем могла бы себе когда-нибудь представить.

От этого ей стало страшно.

— Он приехал, — прошептала она, — чтобы досадить мне.

Руки Эрика, обнимавшие ее, напряглись, — А Тарритон?

— Роберт? — вздрогнув, переспросила она.

— Я видел, с каким жаром и страстью ты разговаривала с ни».

Скажи, это был гнев или что-то иное?

— Только гнев, клянусь!

— Видит Бог, как я хочу поверить тебе…

Она отшатнулась, ненавидя его в этот момент.

— Ты никогда не притворялась, что любишь меня, — напомнил Эрик Он все надвигался на нее и казался сейчас чужим и незнакомым Схватив за руку, он вновь притянул жену к себе.

— Он женатый человек и готовится стать отцом! — выдохнула Аманда.

— А ты замужняя женщина.

— Как ты мог подумать… — начала она, но затем оборвала себя гневным возгласом и бросилась обратно в дом.

Вечеринка угасала. Слуги торопливо собирали стаканы, подносы и серебряные кубки, из которых еще совсем недавно пили рождественские напитки Аманда думала, что отец и остальные останутся, но те отказались. Вскоре гости распрощались, объяснив, что хотят вернуться в Уильямсберг засветло.

Эрик тихо вошел в дом вслед за Амандой. Он сердечно пожелал отъезжающим счастливого пути, вел себя как истинный лорд — хозяин своего замка.

Аманда укрылась от мужа в спальне. Надев теплую фланелевую рубашку, она рассерженно уселась перед трюмо и принялась расчесывать волосы.

Несколько минут спустя Дверь распахнулась. Эрик, который явно выпил больше обычного, немного постоял на пороге, затем вошел и рухнул на кровать. Сбросив башмаки, сюртук и рубашку, он оставил их валяться там, куда они упали Аманда чувствовала на себе его взгляд.

Он смотрел на нее неотрывно, как она ни старалась его не замечать.

— Так почему же, дорогая жена, нам никак не удается зачать ребенка?

Расческа замерла в руке Аманды при этом тягостном вопросе.

После небольшой паузы она снова принялась расчесывать свою темно-рыжую гриву.

— Это ведомо только Богу, но не мне.

Он вскочил на ноги и подошел к ней сзади. Взяв щетку из ее пальцев, он сам начал расчесывать ей волосы. Мягкие локоны теплой волной касались его обнаженной груди. Аманда сидела смирно, сжавшись в комок в ожидании.

— Ты ничего не делаешь, чтобы предотвратить беременность? — наконец спросил он.

— Конечно, нет! — задрожала ома от возмущения И тут же вскочила, развернувшись:

— Как ты только мог предположить такое!

Это ведь ты, ты женился, а потом уехал, оставив меня одну!

— Аманда .

— Нет!

— Да, — просто сказал он, привлек ее к себе и поцеловал в лоб.

Его тихий смех защекотал кожу ее щеки — Может быть, после этой ночи ты будешь лучше понимать меня, — прошептал он. — Гнев, страсть, любовь и боль. Иногда они настолько сливаются друг с другом, что становятся невыносимой пыткой. Я хотел тебя, когда ты была в гневе, хотел, когда ты откровенно пренебрегала мной, иногда думая, что я глупец, а иногда презирая себя за слабость. Такова мужская натура.

Она прижалась к нему, обрадовавшись, что он не посмеялся над ней. Эрик негромко вздохнул, его дыхание всколыхнуло ее волосы.

— Если бы мир мог остаться таким навсегда…

Отзвук его слов растаял в ночном воздухе. Впервые с тех пор как Аманда вернулась домой, она виновато вспомнила о карте, которую спрятала на дно одной из своих шкатулок с драгоценностями. Она вздрогнула, и Эрик обнял жену крепче.

— Ты озябла?

— Нет, — солгала она. Но на самом деле ей стало холодно как никогда. Даже в его объятиях?

Она решила поговорить о чем-нибудь другом, уйти от опасной темы.

— Что стряслось сегодня с Жаком? Ты так и не рассказал мне, что это был за странный инцидент.

— Видишь ли, он хотел убить твоего отца. Я остановил его.

Аманда так и вскинулась, думая, что он дурачит ее. Вглядевшись в темноте в его привлекательные черты, она заметила, что он хотя и улыбается, но говорит совершенно серьезно. Отблески пламени плясали на его бронзовой мускулистой груди, освещали закинутые за голову руки.

— Почему он хотел убить моего отца?

— Кто знает… Или, может, все знают, — произнес он тихо.

Протянув руку, Эрик нежно погладил жену по щеке. — Порой мне самому хочется его прикончить. Он весьма неприятный человек.

Аманда покраснела, и ее ресницы затрепетали. Эрик потянулся к ней и вновь увлек ее в теплое кольцо своих рук.

— Ты не в ответе за своего отца, — вскользь заметил он, закрывая тему!

— Ты не наказал Жака?

— Наказал Жака? Конечно, нет. Он очень гордый человек. Он не какой-то там раб или наемный слуга. Он может развернуться и уйти при первом же намеке на оскорбление. А мне он очень нужен.

Она улыбнулась в темноте, думая, что он все-таки поддразнивает ее.

— Как же тогда ты успокоил Жака?

Он надолго замолчал.

— Я сказал ему, что сам хочу его убить, — ответил Эрик наконец. Его тяжелая рука пресекла ее попытку приподняться. — Давай спать, Аманда. Сегодня был трудный день.

Она послушно замерла рядом с ним, но еще долго лежала без сна.

Они отправились в Уильямсберг, чтобы там встретить новый, 1775 год. Губернатор устроил прием, и, несмотря на политический климат, на нем собрались все влиятельные лица — и лоялисты, и патриоты.

Глядя на блестящее общество, собравшееся на приеме, Аманда почувствовала тяжесть в груди. Сегодня, подумала она, возможно, последний раз, когда всех этих людей можно увидеть вместе: например, Дэмьена, кружащего, смеясь, в танце Женевьеву, а затем почтительно раскланивающегося с губернатором и его супругой. Музыка была отличной, общество приятным, но у нее было такое подавленное настроение, что она держалась за руку мужа и преимущественно молчала.

Дэмьен пригласил кузину на танец, и она пожурила его за то, что он не приехал к ним на Рождество. Но молодой человек весь танец оставался очень хмурым, держался холодно. Аманда едва не сорвалась, но тут появился ее отец, предложив один танец, и Дэмьен бесстрастно уступил ему место.