Книга Желанная и вероломная, страница 9 – Хизер Грэм

Капитан покачал головой:

— Пока не видел, мэм, но к вечеру — вполне возможно. Я ему передам, что вы о нем беспокоитесь.

— Спасибо.

Капитан прикоснулся пальцами к полям шляпы.

— Мы скоро вернемся с похоронной командой, мисс. Стюард, Дженкинс, по коням!

Еще раз козырнув ей, Джонстон повернул коня, и уже скоро весь отряд скрылся в сером тумане.

Келли закрыла глаза. Она вдруг почувствовала себя очень одинокой среди всех этих мертвецов, лежащих во дворе. Скорее бы их похоронили! Наверняка погребут где-нибудь поблизости, в братской могиле.

А где-то там далеко-далеко жена, мать, любимая или просто подружка будут оплакивать павшего в сражении воина. И помолятся за упокой его души, и поставят камень в его память, и положат цветы…

Вот так и она приносит цветы к каменному памятнику, воздвигнутому рядом с могилой матери. Тело Грегори ей возвратили в гробу. Келли встречала его на железно-дорожной станции — отрешенная, онемевшая от горя, одетая в траур. Отца же убили под Шайлохом, она получила лишь письмо от его командира: «Уважаемая госпожа Майклсон, с прискорбием извещаю…»

И ей еще повезло! В основном жены узнавали о том, что стали вдовами, прочитав имена мужей в списках, которые вывешивались в ближайшем городке или перепечатывались в местных газетах.

Девушка повернула к дому, стараясь побыстрее пройти мимо трупов. И тут она впервые обратила внимание, что фасад весь выщерблен пулями, оконные стекла разбиты, а слева от крыльца в каменном фундаменте строения застрял неразорвавшийся снаряд.

Нет, этого сражения ей никогда не забыть!

Она вошла в гостиную. Под ногами хрустнуло битое стекло.

Кругом темнота, в углах сгустились тени — надо поскорее зажечь газовые лампы.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как онемела от ужаса. Дыхание перехватило, и девушка впилась зубами в сжатые кулаки, пытаясь побороть охватившую ее панику.

Она была не одна в доме!

Кто-то проник на кухню через черный ход.

В конце коридора она увидела темный силуэт. Высокий человек в шляпе с плюмажем, лихо сдвинутой набок. В темноте разглядеть лицо было невозможно, но мундир она разглядела.

Он был серого цвета с золотой отделкой. «Кавалерийская форма южан», — тотчас сообразила она.

Боже, этого ей только не хватало! Она не раз слышала о том, что случается с женщинами, когда они попадают в руки солдат оккупационной армии.

«Только без паники», — решила Келли.

— Не кричи! — хриплым голосом предупредил он, прежде чем она успела издать какой-либо звук.

Келли круто развернулась и бросилась к двери. Но едва она прикоснулась к дверной ручке, как кавалерист-южанин схватил ее за локоть.

— Черт побери, не надо этого делать, мэм! Я не намерен сидеть в лагере для военнопленных! — Характерная для южан протяжность придавала глубокому, сочному баритону чуть ли не мелодичное звучание. Однако в нем сквозили и дерзкая властность, и даже безжалостность.

А лицо…

Подумать только! Тот самый солдат, к которому она прикасалась на поле боя! Тот самый, в котором тогда теплилась жизнь.

Он так и сверлил ее взглядом своих темно-синих глаз из-под надменно вздернутых очень черных бровей, проникая в самую душу.

— Нет! — крикнула Келли, выходя из оцепенения, и вцепилась в руку, ухватившую ее за локоть. Пальцы вмиг погрузились во что-то теплое и липкое. Кровь! — Отпусти меня! — потребовала девушка.

Черт возьми, она сумеет за себя постоять! Ее так просто не запугаешь. Ведь она жила здесь одна с самого начала войны. Но никогда в жизни ей еще не было так страшно: солдат глядел на нее так, будто решил с ней посчитаться.

— Отпусти! — повторила она.

Раненый и так был очень высокого роста, а каблуки сапог делали его просто гигантом. Плотно сжав губы, он упрямо вздернул квадратный подбородок.

— Мисс, не надо…

— Нет! — Келли наконец вырвалась и снова метнулась к двери. — Капитан Джонстон! — крикнула она.

— Не кричите! Черт побери, я ничего вам не сделаю! — Он развернул ее лицом к себе, прислонив спиной к дверному косяку, и моментально прикрыл ей рот ладонью.

Она была вынуждена смотреть в его невероятно синие глаза и красивое мужественно-благородное лицо.

— Послушайте меня, мэм. Я не хочу… — Он вдруг замолчал и медленно втянул в себя воздух. — Я не хочу…

Он поморщился и закрыл глаза. Увидев, что он едва держится на ногах, Келли вдруг расхрабрилась, сбросила с себя его руку и изо всех сил толкнула в грудь!

— Прочь с дороги, мятежник! — прошипела она сквозь зубы.

Он опустился на колени, а потом и вовсе повалился на пол.

И остался неподвижно лежать у двери. Она, оцепенев, глядела на него какое-то время, потом пнула ногой.

Южанин не шевельнулся.

Неужели умер?

Надо распахнуть дверь и еще раз позвать капитана Джонстона. Впрочем, он наверняка уже далеко отсюда. А этот мятежник больше не представляет никакой опасности.

Шляпа свалилась у него с головы, и, наклонившись, она увидела густые, кудрявые, черные как смоль волосы. В чертах его красивого лица чувствовался характер.

«Он враг», — напомнила себе Келли и неожиданно для самой себя пригладила выбившуюся прядь волос у него на виске.

«Господи! Вот куда его ранило».

Бок мужчины тоже был весь в крови: по серой шерстяной ткани мундира расплылось алое пятно. Келли поднялась, двинулась на кухню и, смочив полотенце холодной водой, вернулась в гостиную. Обтерев ему лоб, она решила, что рана у виска не опасна.

А вот кровь, сочившаяся сквозь серое сукно, ее обеспокоила. Она расстегнула мундир и осторожно высвободила из-под ремня рубаху. Какое совершенное тело — плоский живот, рельефная грудь, бронзовая от загара! Он был очень горячим на ощупь. Жаль, что на войне погибают такие вот красавцы — смелые, обходительные, в расцвете сил. И не важно, янки или конфедераты.

«Не такие уж, правда, обходительные», — хмыкнула она про себя и снова взялась за полотенце. На боку оказалась еще одна — старая — рана, нанесенная саблей или штыком. Она открылась, и теперь он истекал кровью.

Келли стянул» рану полотенцем я прошептала:

— Надеюсь, ты будешь жить, мятежник. — Девушка ничуть не сомневалась, что капитан Джонстон спас бы даже южанина. Правда, все без исключения — янки и конфедераты — до смерти боялись попасть в лагерь для военнопленных.

Что ж, это не ее дело. Этот солдат забрался к ней в дом. Не все ли ей равно, что с ним потом случится?

Она закусила губу. Судя по знакам различия, он полковник кавалерии в армии конфедератов. Причем одет по всей форме — серый мундир с золотистым кантом. Видимо, из состоятельной семьи.