Онлайн книга «Беглянка»
|
– Да, не в силах. – Тара пристально смотрела на его нагое смуглое тело, покрытую волосами грудь, впалый живот и ниже… Боже, он даже не натянул простыни! И словно от ее взгляда, оно… его мужское начало… стало расти. Но она должна ему сказать! Должна закончить свою мысль. – Да, – повторила Тара. – Изменить ничего нельзя, но мне жаль, если вы разочарованы… Джаррет рассмеялся хрипловатым чувственным смехом и прижал ее к себе. Она вздрогнула и замерла, ощущая его горячую плоть. – Разочарован? – воскликнул он. – Моя дорогая беглянка! Я никогда еще не был так очарован! Его губы стали более жесткими, чем прежде. Поцелуи – неумолимыми. Они больше требовали, но и больше давали. В них ощущался… голод. И она тоже ощущала голод. Голод по этим поцелуям… по нему. Тара забыла о словах, сказанных несколькими мгновениями раньше, о прошлом, не думала о будущем. Осталось лишь настоящее… Когда она вновь опустилась с вершин блаженства, все, что произошло сейчас, казалось еще волшебнее, чем прежде. Тара безмолвно лежала рядом с Джарретом, закрыв глаза; ей дышалось легко, сердце билось спокойно и радостно. Через несколько минут она погрузилась в безмятежный сон. Джаррет Маккензи лежал рядом с Тарой, думая о ее недавнем прошлом и вспоминая свое. Горечь утраты давно не покидала его. Он почти свыкся с этим чувством и с трагическими воспоминаниями. И вот он женился снова… Правда, не совсем обычным манером, но женился. Его удивляло, пожалуй, не столько само случившееся, сколько то, что он ощутил по отношению к этой женщине. Но что же пробудила в нем эта беглянка, неизвестно откуда и от кого удравшая? Ведь он совсем не знает ее, однако помогает бежать еще дальше. Неужели и он сам стал теперь беглецом? Ох, как все запуталось… Джаррет осторожно отвел золотистую прядь волос от ее лица, легко прикоснулся к матовой, чистой коже, окинул взглядом всю Тару, и неодолимое желание снова вспыхнуло в нем. Он с удивлением отметил, что у него появилось удовлетворение собственника. Она принадлежит ему, только ему! Тара не солгала, сказав, что у Иствуда была всего лишь официанткой. И она прекрасна. Чиста и прекрасна. Ему не следует мучить Тару подозрениями и требовать от нее объяснений. Зачем? Ведь она так прекрасна… Джаррет тяжело вздохнул и стиснул зубы, ощутив болезненный укол совести. Он вспомнил свою первую женитьбу, пышную свадебную церемонию, море цветов, множество гостей и потом – брачную ночь. Как любили они друг друга – и тогда, и потом! До самой ее смерти. А вот сегодня он напрочь забыл о Лайзе в объятиях едва знакомой ему странной, подозрительной беглянки. «Прошлое есть прошлое, – подумал Джаррет. – Оно уходит… умирает… Его хоронят… То же и с моим прошлым. И с прошлым Тары… Но все же я не должен забывать ни о своем, ни о ее прошлом…» Тара пошевелилась, и он ощутил прикосновение ее нежной кожи. Осторожно поднявшись, Джаррет подошел к столу, где стояла бутылка с остатками вина и нетронутая еда. Есть почему-то не хотелось. Пожар страсти бушевал в нем с прежней силой. Он выпил вино прямо из горлышка, сел у стола и уставился в иллюминатор на давно занявшийся рассвет. Потом подошел к постели и, опустившись на колени, всмотрелся в лицо Тары. Ее глаза медленно открылись, и Джаррет словно утонул в их фиолетовой голубизне. С улыбкой он коснулся ее губ пальцем. Она попыталась встать, но Джаррет покачал головой и обнял ее. – Во имя будущего, любовь моя, – сказал он. – Во имя будущего!.. Он снова любил ее. Ведь это все же была их первая брачная ночь. И Джаррет понял, что хотя бы в одном оказался прав: его беглянке нет цены! Клайв Картер по-прежнему сидел в таверне Иствуда. Между тем уже занималось утро, бледные фонари, не столько разгонявшие, сколько сгущавшие тени над грехами большого города, начали гаснуть. Часы шли за часами. Картер ничем не выдавал беспокойства и волнения, хотя в нем кипела ярость. Совершить такое долгое путешествие, почти достичь цели, а теперь все пошло насмарку из-за этого гнусного жадного сводника! Из-за этой мерзкой гниды. Что ж, на нем стоит сорвать злость… Картер, единственный сын видного политика, богатого, уважаемого человека, едва ли не с детства наблюдал за политическими играми в своем штате да и во всей стране и вынес из этого важный урок: все, за что взялся, нужно делать спокойно и хладнокровно. Даже убивать, если возникнет необходимость. «Этот проклятый Иствуд, – размышлял Клайв, сохраняя внешнюю невозмутимость, – законченный кретин. Люди, которых он послал за беглянкой, вернулись ни с чем. Бормотали, будто Маккензи отказывается отдать девчонку до утра». Отправленные по настоянию Картера еще раз, они доложили, что там уже никого нет: ни Маккензи, ни девушки. Их и след простыл. Двое из трех телохранителей Картера исчезли. – Нужно заставить этого негодяя вернуть ее! – снова грозно сказал Клайв хозяину таверны. Глаза толстомордого потного мерзавца Иствуда выражали жадность и страх. Он воздел руки в притворном отчаянии. – Да, сэр, ее необходимо найти. Картер легонько стукнул тростью об пол. – Ты верно понял мою мысль, дражайший. Твой Маккензи удерживает девчонку, замешанную в убийстве. Поэтому потрудись доставить ее сюда. – Это не так просто, сэр. Маккензи – богатый и почтенный человек. И весьма опасный. Я же говорил вам… Он даже… – Что «даже»? – Говорят, он может справиться даже с аллигатором! Картер едва сдержал смех. Потом снова помрачнел. – Черт побери! Разошли своих бездельников по всему городу! И пусть не возвращаются, пока не найдут ее. Почему ты не сделал этого раньше? Что касается аллигаторов, то и того, кто справляется с ними, возьмет обыкновенная пуля. Тем более если угодит в голову. – Мистер Картер! Что вы такое говорите, сэр! – Откуда ты знаешь, как меня зовут? – Сэр, мое дело такое. Нужно добывать сведения о клиентах, особенно если они разыскивают людей, не прибегая при этом к помощи закона. «Так этот мерзавец смеет угрожать! Намекает, что мне придется в любом случае расплатиться с ним… Ладно, расплачусь…» Гневные мысли Картера прервало появление одного из телохранителей, посланных на поиски, беглянки. Вид его оставлял желать лучшего. – Ну, что случилось? – спросил Картер. – Тот парень… который с ней, сэр… Он ловкий, как индеец. Даже еще проворнее… Мы ничего не могли… Джим еще лежит, не в силах подняться. |