Онлайн книга «Любовь в огне»
|
— Слава Богу, тогда я спокойна за Джесса. Джулиана не покоробило то, что Сидни больше доверяла Рианнон, а не своему двоюродному брату. Он знал: в сущности, Сидни права. — Скажи на милость, а как тебя угораздило познакомиться с Рианнон? Да тем более в тюрьме? — Она разве не рассказывала? — Видишь ли, у нас с ней до сих пор было мало времени на разговоры… — Ах да, что я спрашиваю. Мужчины из рода Маккензи всегда лучше работали кулаками, чем головой. — Прости, не понял? — Можно подумать, это я поколотила фотографа из «Карперс»! — Будь вы на моем месте, думаю, тот фотограф вообще не ушел бы живым. Сидни улыбнулась. — Может, ты и прав. Ну да ладно… Рианнон пришла помочь одному солдату-южанину, у которого нагноилась рана на ноге. — Ей удалось избежать ампутации? — Какой ты догадливый. Ладно, Джулиан, все это присказка. Теперь о деле. — Так-так… — Как мы будем вытаскивать тебя отсюда? — Меня не надо вытаскивать, Сидни. Хватит с тебя переживаний и риска. — Погоди… — Нет, это ты погоди! Ты поклялась своему мужу, что оставишь свои занятия. — Да, но это же совсем другое! Он взял ее руки в свои. — Нет, Сидни, это тоже самое. Не волнуйся за меня. Я думаю, рано или поздно Йен добьется, что меня обменяют. Сидни покачала головой. — На это мало надежды. Будь реалистом. Янки сейчас на коне. Они выиграли сражение при Геттисберге. Между прочим, в Вашингтоне поговаривают, что в войне наступил перелом. Это раньше они так любезничали с нашим братом мятежником, теперь же великодушия от них ждать не стоит. Они считают, что у южан больше нет серьезных сил для сопротивления. Виксберг пал, и теперь они в любой момент могут задушить нас при Миссисипи. Джулиан… — Сидни, я очень прошу тебя, не пытайся что-то для меня делать. Это слишком опасно. — Ты боишься, что на меня рассердится Джесс? — Не в этом дело. Он стал твоим мужем, взял на себя ответственность за тебя. Теперь ему придется отвечать за какую-нибудь твою глупость или нарушение данного обещания. Разве это справедливо? — Не забывай, как он сам поступил со мной. Во всяком случае, я об этом еще не забыла! — А что ему оставалось делать? Он янки, а ты шпионила на южан. Он не мог смотреть на это сквозь пальцы. — Если бы он по-настоящему любил… — Что-что-что? Она покраснела. — Если бы он был действительно неравнодушен ко мне, он бы меня ни за что не арестовал. Джулиан всплеснул руками. — Сидни, идет война! — Я хочу домой. — Но ты вышла замуж за янки! — Я ему обещала не шпионить, но по поводу возвращения в Ричмонд у нас разговора не было. Я помогу тебе бежать, но отправлюсь домой вместе с тобой. — Сидни, это очень опасно. Если мы попадемся, тебе несдобровать. Вспомни про побег Джерома. Она покачала головой. — Это совсем другой случай, ты даже не сравнивай. Джером — контрабандист. Янки ненавидят его, потому что Он десятки раз оставлял их в дураках. К тебе же они относятся с уважением. Ты многих из них спас от смерти, а они помнят добро. — И все же прошу тебя: не лезь в это дело. Мне поможет Йен. Он обещал. — А что он может-то, Господи? Придет по начальству, так, мол, и так, у вас в тюрьме сидит мой брат, выпустите его на свободу! Так, что ли? Джулиан пожал плечами: — Я не знаю… Он что-нибудь придумает. — Может, придумает. А может, и нет. — А ты что предлагаешь? — У меня есть четкий план. — Какая-нибудь очередная авантюра… — Нет, дорогой, этот план уже претворялся в жизнь, и не раз! — Можешь не продолжать. Сразу говорю, что облачаться в женское платье я не стану. Сидни топнула ножкой. — Да нет же! Никто и не будет тебя заставлять это делать. К тому же здесь подобные номера уже не пройдут. — Что же тогда? — Гроб. — Прошу прощения?.. — Я сказала — гроб. Когда отсюда будут вывозить очередную партию умерших арестантов, тебя вывезут вместе с ними. Несколько заключенных уже бежали таким способом, и все прошло гладко. Ты знаешь лучше меня, что отсюда чуть не каждую неделю увозят по двадцать — тридцать человек. Джулиан уже хотел что-то возразить, но в последний момент передумал. А что… это, пожалуй, идея. После Геттисберга в тюрьму свозили множество тяжелораненых, и почти все они через несколько дней умирали. За вывозом мертвых никто строго не следил, их было слишком много. Недостатка в гробах не наблюдалось, один лишний никто и не заметит. А Йен… он, конечно, сделает все, что в его силах, но сколько времени это займет? И получится ли?.. Пока они молча смотрели друг на друга, в тюремной церкви зазвонил колокол. Арестанты собирались на очередную панихиду. Опять кто-то умер… и не один… столяры утром стучали молотками… В тюремном чулане появилось еще несколько новеньких гробов… Гробы… Дорога домой. Рианнон была в курсе всех планов военного командования северян. После сражения при Геттисберге новостей поступало очень много, гигантская армия пришла в движение, и Рианнон знала обо всем благодаря словоохотливому генералу Маги. В первые дни она очень много работала. Раненые продолжали поступать, операция шла за операцией, перевязка за перевязкой. И все-таки чем дальше по времени отодвигалась страшная бойня при Геттисберге, тем спокойнее становилась жизнь в стане северян. Генерал Маги стал чаще появляться в госпитале и почти всегда наведывался к Рианнон. Вечерние часы они проводили в долгих разговорах обо всем, но чаще всего — о войне. Генерал доверял Рианнон и делился с ней буквально всей информацией, которой располагал. Маги разделял мнение тех, кто требовал догнать полуразбитую армию мятежников и нанести ей наконец окончательное поражение. По данным разведки, мятежники потешались над трусостью и нерешительностью своих врагов, которые до сих пор не предприняли никаких попыток развить успех, достигнутый при Геттисберге. Война давно всем надоела. К концу июля войска генерала Маги пришли в движение. Рианнон оказалась в Виргинии. Начались первые после долгого перерыва боевые столкновения с мятежниками. Днем Рианнон работала не покладая рук в полевом госпитале, а ночами лежала в своей палатке с открытыми глазами, боясь заснуть и проснуться в холодном поту от нового кошмара. |