Книга Зеркало смерти, страница 50 – Анна Малышева

– Она говорила так уверенно, будто в самом деле что-то знала, – осторожно заметила Наташа.

– Она не знала ничего, – отрезала библиотекарша. Ее пальцы, вцепившись в край ящика, побелели. Наташа взглянула на них, потом поймала взгляд темных, лишенных блеска глаз… И вдруг поняла, что боится этой женщины. Боится и не доверяет ей.

Она медленно встала, оправила юбку:

– Конечно, это глупости. Мне ли не знать, что такое сплетни… Когда я выпроваживала ее из дома после смерти Ильи, она такого наговорила соседям… Выходило, что это мы с Анютой убили брата на большой дороге.

Татьяна не шелохнулась – только пальцы чуть-чуть разжались и легли на стол.

– Она дура, да вдобавок злая дура, – Наташа сделала попытку улыбнуться. – И я сразу подумала, что не бывает более непохожих людей, чем вы и она. А стало быть, вы просто обязаны друг друга ненавидеть.

– Я ее не ненавижу, – спокойно ответила Татьяна. – Я просто стараюсь ее не замечать. Это и было все ваше дело?

«Нет, не все!» – кричало что-то внутри Наташи, но она больше ничего не добавила. Попрощалась и вышла.

На улице было лето. Женщина стояла на крыльце, подставив лицо лучам высокого солнца, и не думала ни о чем. Это было чудесно – не думать, просто существовать, как растение, поворачивающее листья к свету и теплу… Она вспомнила о сыне, и очарование рухнуло. «Я должна вернуться домой как можно скорее. Вчерашний звонок был просто безумным. Муж напуган до смерти, и я не удивлюсь, если он опять примчится сюда. Бесчеловечно так издеваться над семьей. И потом, этот ночной разговор мог закончиться очень скверно… Мне повезло, что Дмитрий такой тюфяк! На его месте мог оказаться уголовник».

– Добрый день!

Она обернулась. Лариса стояла в палисаднике и помахивала в знак приветствия измазанной в земле лопаткой.

– Опять у нас? – продолжала та, раздвигая кустарник. – А я хочу кое-что посадить.

– Поздновато, – ответила Наташа. – Завтра – июнь.

– Да пусть его, – махнула лопаткой Лариса. – Были у Таньки?

Наташа испуганно обернулась, но дверь библиотеки была закрыта.

– Перестаньте, – дружелюбно сказала Лариса. – Что ее стесняться? Вчера я немножко выпила, вы не обижаетесь?

Она упорно обращалась к собеседнице на «вы», как будто вместе с опьянением с нее слетела и былая фамильярность.

– Да ведь и я выпила, – напомнила Наташа, и неловкость сразу исчезла. Женщины посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.

Сегодня Лариса выглядела получше. Лицо по-прежнему было опухшим, но глаза приобрели осмысленное выражение и голос звучал твердо.

– Вчера я вам наговорила всякого, – извиняющимся тоном заметила она. – Забудьте.

– Хотелось бы, – Наташа снова оглянулась на дверь библиотеки. – Но я не могу.

Лариса бросила лопатку и подошла поближе, вытирая испачканные землей руки о рабочий фартук:

– У вас что-то случилось? По глазам видно.

«Да, случилось, – Наташа все еще смотрела на библиотеку. – Моя жизнь разрушена, семья погибла, и люди говорят, что мой родной дом – нехорошее место. Я каждый день узнаю что-то новое о своей сестре, но, в сущности, так ничего и не знаю. Да, что-то случилось».

– У вас лицо такое странное, – продолжала Лариса, подходя еще ближе. – Вам нехорошо?

«Да, мне очень нехорошо. Мне так нехорошо, что я готова бросить все и уехать. А потом пойти на сделку с Людмилой и отдать ей все, что та пожелает. И забыть обо всем и больше не делать из себя посмешище, задавая людям вопросы. И еще забыть то, что говорила про меня сестра… Неужели она и впрямь это говорила? Я никогда не была с нею жестока».

– А ну-ка, сядьте, – неожиданно твердо произнесла Лариса, беря женщину под локоть и отводя в сторону. Та огляделась и обнаружила себя на полянке, где традиционно собирались по вечерам местные алкоголики. Несколько пыльных деревьев, ящики, холодильник без дверцы, в котором лежала пустая пивная банка. Наташа безвольно присела на один из ящиков. Отсюда ей были хорошо видны окна Татьяны наверху, но из библиотеки та ее видеть не могла.

– Вы же сейчас сознание потеряете, – испуганно повторяла Лариса.

– Мне получше, – промолвила Наташа. – Я сейчас пойду…

– Куда?

– Не знаю…

Она и в самом деле не знала, куда еще идти, что делать? Вчера думала, что сделала открытие, а сегодня снова осталась ни с чем.

– Посидите-ка, – испуганно сказала Лариса. – Куда вы пойдете в таком состоянии! Я ведь видела, как вы вышли из библиотеки. Это Таня вас расстроила?

Наташа хотела ответить «нет», но промолчала, справляясь с дурнотой. Мимо по шоссе то и дело проезжали тяжело нагруженные грузовики, и их грохот больно отдавался в ушах.

– Что у вас за дела? – спрашивала та, усевшись рядом на другом ящике. – Вы подружки? Я вас тут раньше не видела.

– Нет, мы не подруги, – собственный голос все еще казался Наташе чужим. – Но моя сестра с ней дружила.

– Это кто же? – задумалась, было, Лариса и вдруг вскрикнула: – Анютка, что ли? Вы – сестра Анюты?

И развела руками:

– Никогда бы не подумала! Вы так непохожи!

И в самом деле, сестры совсем не походили друг на друга. Младшая – чуть пополневшая к тридцати годам, смуглая и темноглазая, старшая – худая, голубоглазая, рыжая. Разные темпераменты, интересы, манеры… Их трудно было принять за родственниц.

– Я ее часто тут видела, – сообщила Лариса. – Бедняжка… Как она на такое решилась?

– Никто не знает.

– Да, вот беда… – Лариса искренне расстраивалась. – Есть же люди, у которых совсем совести нет!

Наташа насторожилась:

– Это вы о ком?

– Да о нем, о ком еще.

Прежний горестный тон и взмах руки.

– Погодите-ка, – Наташа окончательно пришла в себя. – Вы говорите о мужчине?

– Да какой он мужчина! Так, паршивец, – бросила Лариса. – Таких топить надо. Прямо тут, в болоте, чтобы далеко не бегать.

Наташа вздрогнула:

– Как его зовут?

– Димка, – бросила та. – Подумаешь – тайна. Тут все его видели, неужели вам никто не сказал?

– Никто. А я ведь спрашивала!

– Вот козлы, – та сплюнула и достала сигареты. – Хочешь?

Лариса неожиданно снова перешла на «ты». Возможно, эти переходы зависели от перепадов настроения, и вряд ли она сама их замечала.

– Не куришь? Ну слушай.

То, что Анюта часто бывала в библиотеке, не было новостью. Наташа отлично знала, где ее сестра находила отдушину в своей однообразной и довольно скучной жизни. Она бывала и наверху, у Татьяны, – здесь тоже не было ничего удивительного. Странности начинались дальше…