Онлайн книга «Зеркало смерти»
|
«Боялся, потому что мамаша била, – мрачно усмехнулась Наташа. – Она-то это любила. По Домострою детей воспитывала! А еще дрожал, что соседи, то есть родители, заявятся и накроют. Они ведь ничего не знали! Какая бы ни была у него мать, но такой подлости в ней нет! Она жадюга, деспот, но не преступница!» – Так вы не узнали его, когда увидели? – Мне казалось, я впервые его вижу. – И по вашим словам, он боялся, что на крик придут соседи? Она подтвердила: – Он очень боялся, только я тогда всего не поняла. Мне казалось, он просто трус, а он, оказывается, боялся, чтобы мать не узнала… – По-вашему, родители ничего не знали? Наташа развела руками: – Думаю, что нет. Не такие это люди. Поймите, Елена Юрьевна была нам всем вместо матери. Нас осталось четверо детей, и она всех опекала. А это нелегко – старшему было всего десять, а сестре – шесть месяцев. И думаете, за деньги? Совершенно даром. Это тоже было записано, и Наташа слегка перевела дух. Ей очень не хотелось оклеветать соседку, но она уже понимала, в каком сложном положении та оказалась. – А о своих отношениях с библиотекаршей этот Замятин, – фамилия была произнесена с ироническим ударением, – ничего вам не говорил? – Нет. Упомянул о ней мельком. Сказал, что сестра брала у нее хорошие книги, вот и все. Хотя, потом… Она замялась. – Потом одна женщина сказала мне кое-что еще. Что Димка – она его так называла – бывал у Татьяны в бараке, и что она видела Анюту, которая вместе с ним выходила из комнаты. Я тогда была поражена. Татьяна ничего об этом не говорила. Она вообще не верила, что у Анюты мог быть какой-то парень. – А вы спрашивали ее об этом? – Да, неоднократно. – А о чем еще? Наташа вздохнула: – Да о многом спрашивала. Обо всем, что касалось смерти моей сестры. Завели же дело о самоубийстве, но так ничего и не нашли. Теперь, когда Татьяна умерла, вы спрашиваете. Неужели кому-то нужно было умереть? Ей не ответили. Наташа грустно усмехнулась и рассказала о своих отношениях с Татьяной. – Значит, вы спрашивали, не знает ли она о пропавших деньгах? – Она ничего не знала. По крайней мере сказала так. Потом я спросила, что ей известно о Егоре, ну это… – Мы знаем. – И еще, о книгах. У сестры пропали книги, а оказалось, она их в библиотеку подарила. Перед самой смертью. Готовилась… На этот факт обратили особое внимание и детально записали все происшествие с книгами, и даже все названия, которые Наташа смогла вспомнить. – А еще о кошке я спросила… У Анюты была кошка. И вот она принимает столько таблеток, а о кошке даже не вспоминает. Ни форточки открытой, ни еды на кухне – ничего. Зверь с ума сошел, бедный, удрал, когда открыли дом. – И что? Наташа удивленно подняла взгляд: – Как что? Это жестоко! Моя сестра не поступила бы так… – Но поступила же? – Не понимаю, – женщина сразу погасла. – Она всегда всех жалела, никому вреда не делала. Думаю, что в тот миг она была не в себе. Кто-то уж очень ее измучил. – А кто это мог быть? – Дмитрий. Я не сомневаюсь, что он. Потом разговор принял другое направление. Она подробно рассказала о тайнике в часах, о впечатлениях от разгромленного дома. Особенно она поражалась тому, как безжалостно растерзали часы в последний раз. – Не понимаю! Кто это сделал? Их прямо на части разобрали. – Думаете, искали там деньги? – Да что же еще? Но тот, кто это натворил, не знал, что денег больше нет, до него там кто-то уже побывал. – Женщина нахмурилась. – Да и про коробку тоже не знал. Если бы знал, не стал бы ломать часы, коробку в деталях не спрячешь. О коробке тоже пришлось рассказать в подробностях. Наташа начинала уставать. Прежде она сердилась, что дело ведется небрежно, но нынешняя тщательность была еще тягостнее. – Я думаю, что деньги украли давно, а коробку выбросили, – сказала она. – Красивая такая коробка, из-под датского печенья, с башней и озером. Я ее сразу узнаю. А тот, кто пришел воровать во второй раз, просто неудачник. – Вам бы самой на мое место сесть, – неожиданно пошутил следователь. Это был еще не старый человек, с простым симпатичным лицом того типа, который всегда нравился Наташе. Она невольно улыбнулась: – Куда мне! Мое дело – русский язык и литература. Просто я много думала об этом… Ее поблагодарили, еще раз уточнили московский адрес и телефон, которые получили от Елены Юрьевны, и разрешили идти. Наташа встала и уже было совсем собралась в путь, как вдруг вспомнила о немаловажном деле. – А дом я могу продать? – осведомилась она. – Дом? Что? – удивился следователь. – А вы хотите продавать? – Да, обстоятельства так сошлись… На самом деле, она за последние дни поняла, что у нее самой никаких поводов продавать дом не было. Было горячее желание Елены Юрьевны, настойчивость Людмилы, расчеты мужа… Но ей самой в продаже дома не было никакой нужды. – Просят продать, я и продаю. – А кто просит? – невнимательно спросил следователь, снова вглядываясь в бумаги. Наташа так же мимоходом назвала имя, но тут же об этом пожалела. Услышав, что дом желает купить Елена Юрьевна Дубинина, следователь встал на дыбы. – Ваша соседка?! И посыпались вопросы – что, когда, почем? Наташа сбивалась, но отвечала, и с ужасом понимала, что не должна бы отвечать… Однако сделать уже ничего не могла. – Когда она заговорила об этом? – Вскоре после похорон. На третий день. – А раньше были такие разговоры? – Нет, конечно. Там ведь жила моя сестра. – И в какой форме она это предложила? Наташа задыхалась. Она и сама уже чувствовала что-то неладное, но не могла себе этого объяснить. – Она сказала, что все равно я тут жить не буду. Что мне деньги будут нужнее… И что если захочу продать, то чтобы первой продала ей. – И сколько предложила? У многих людей этот вопрос вызвал бы естественную скрытность. Настоящей суммы, за которую покупается и продается недвижимость, никто называть не хочет. Но Наташа сразу выпалила про двадцать пять тысяч. – Это вас устраивает? – Нет! Я хотела больше, по справедливости. Дом стоит больше, так зачем же мне терять деньги! – Почему же вы согласились на эту сумму? Наташа рассказала о Людмиле и об ее претензиях. Говорила она кратко, неприязненно, но следователь не перебивал, не переспрашивал и, казалось, все сразу понял. |