Онлайн книга «Зеркало смерти»
|
– Я хотела бы понять, что случилось и почему, – упрямо твердила его жена. – Анюта не была дурочкой, как ты, возможно, думаешь… – Я вовсе так не думаю, – поспешно солгал муж. Она гневно повела плечами: – Разумеется, думаешь! Даже после того как она сумела сохранить деньги и поделилась со мной, ты считал ее сумасшедшей! – Но… – Не возражай! Ты презирал ее! – Никогда! – с горячностью воскликнул Павел. И в этот миг он сам верил в то, что говорил. – Она поступила очень расчетливо и благородно! – Нет, только благородно, а вовсе не расчетливо – поэтому ты стал ее презирать! – Кажется, ты хочешь поссориться, – отступил он. – Хорошо, говори, что хочешь. – Поссориться?! Я пытаюсь докопаться до правды! – Она явно ждала новых возражений, но муж благоразумно молчал. Тогда Наташа, кипя от негодования, бросилась вниз, спускаясь по лестнице с быстротой, которая могла обернуться падением. Павел шел осторожно, не доверяя ни этим гнилым ступеням, ни своенравному характеру жены. Он повторял про себя, что иногда лучше промолчать – потом легче будет поставить на своем. Рано или поздно Наташа опомнится. – Никакой записки, – бормотала женщина, нервно расхаживая по кухне. – Я бы еще поняла, приди ей в голову какая-нибудь фантазия… Могло что-то померещиться, зимой тут так тихо, что можно сойти с ума! Но ведь уже пришла весна, приехали дачники, мы тоже собирались в гости… Вот так, безо всякой причины… – А не могла она сделать это случайно? – осторожно спросил Павел. – Может быть, Анюта просто не понимала, что пьет? – Ну да! Если она прибрала твое успокоительное, а не выбросила, то уж конечно, помнила, зачем ты его ей давал! Еще раз повторяю – не считай ее дурочкой! – Но она могла забыть! Я привез лекарство три года назад. За такое время… – Анюта никогда не жаловалась на здоровье. Насколько я знаю, она и в больнице в жизни не бывала. – Она могла перепутать таблетки с конфетами, – предположил Павел. – Они же были такие яркие, розовые… Он сказал это и перепугался – жена взглянула на него такими страшными, яростными глазами, что Павел поклялся про себя не выдвигать новых версий. – По-твоему, моя сестра не отличила бы таблетки от конфетки? – медленно, угрожающе переспросила женщина. – Чудесно. Знаешь, в нашей семье никто еще ложку мимо рта не проносил! – Наташа, я вовсе не хотел… – Нет, хотел! – взорвалась она. – Замолчи и не мешай мне думать! Он и сам рад был замолчать. Наташа выбежала из кухни, и в окно было видно, как та носилась взад-вперед по участку, будто надеясь обнаружить ответ на свои вопросы между ровных грядок. Потом неожиданно вернулась в дом. – Соседи в один голос говорят, что дом был заперт, все окна закрыты. Иначе кошка смогла бы выбраться наружу, а ведь она чуть с ума не сошла, провела три дня в доме… Рядом с трупом. Павел только кивнул. Он боялся, что все, сказанное им, может быть использовано против него. – Значит, Анюта заперла дверь, закрыла все окна – при такой-то жаре!.. И приняла твое лекарство. Рядом стояло два пустых стакана. Этого количества воды хватило бы, чтобы запить оставшиеся таблетки? Он мог бы сказать, что таблетки в оболочке можно проглотить вовсе без воды, но сдержался. Жена была так возбуждена, что спорить ему вовсе не хотелось. Однако Наташа как будто услышала его безмолвный ответ. – Тебе тоже кажется, что все это как-то недостоверно? Особенно ее расчетливость. Если бы Анюта захотела покончить с собой… – Ее голос начинал прерываться от сдавленных слез. – Она бы кинулась в реку… Повесилась бы! Но вот так… Отыскать старые таблетки, запастись водой, выпить все до единой… Это непохоже на нее! – Наташа, ведь дело не закрыто, – решился он. – Ты же знаешь. Будь еще записка, тогда ладно, но в нашем случае смерть будут расследовать. – Небольшое утешение! Она уже плакала. – Беспокоюсь только, что могут задеть тебя, – он вернулся к больной теме. – Ведь таблетки привез я. – Какие глупости! – Вовсе не глупости. Пока были две наследницы, дом с участком пришлось бы делить. Но когда ты осталась одна… Наташа отняла руки от опухшего лица: – Что ты болтаешь! – Уверяю тебя, многим пришла в голову эта мысль. – Павел обнял жену и почти насильно усадил ее за стол. Заставил выпить остывшего чаю. Наташа все еще всхлипывала, но уже тихо, будто по привычке. – Это дико и, конечно, неправда… Но многие так подумали. – Чудовищно! – Сколько стоит дом? Этот вопрос совершенно осушил ее слезы. Она посмотрела на мужа, будто не веря своим ушам. Потом обвела взглядом стены, взглянула в окно… – Наверное… Немало. – А конкретнее? – Земля здесь стоит около двух тысяч долларов за сотку. У нас их семь с половиной. Прибавь само строение, подведенный к дому газ, АОГВ, канализацию… – Тысяч двадцать? – С ума сошел? – обиделась женщина. – Около тридцати, не меньше. Сумма его ошеломила. Он никак не думал, что жена когда-нибудь окажется владелицей столь внушительного на его взгляд состояния. Некоторое время супруги молчали. – Никто не посмеет обвинить меня в том, что я убила сестру из-за дома, – наконец твердо сказала Наташа. – И ты тоже за себя не переживай. Не о том думаешь… Меня беспокоит одно – почему она на это решилась? Павел мог бы назвать несколько причин, но предпочел сделать это про себя. Дурная наследственность – раз. Одиночество, которое может свести с ума, – два. И наконец могла быть еще какая-то причина, о которой не подозревали даже соседи. Жена тем временем расхаживала по кухне, время от времени выглядывая в окно, будто ожидая гостей. Она всегда смотрела в окно, когда нервничала, и теперь Павел понимал, что она привезла эту привычку отсюда, из дома на горе, где из окна можно было увидеть всю улицу за оградой и всех, кто подходит к дому. В Москве эта привычка была совершенно бессмысленной – окна их квартиры выходили на рынок, и Павел, глядя с десятого этажа вниз, не опознал бы среди прохожих даже собственных родителей. – Только не сейчас, только не в мае, – шептала она, оглядывая аккуратно возделанные грядки. – Она ждала, что мы с Ваней снова проведем здесь лето. Я обещала… Она никогда бы так не поступила! – Ты говоришь, что пропали деньги. И твоя сестра не успела бы потратить такую сумму, – он старался говорить как можно спокойней и рассудительней. – А если бы потратила, то все равно не убрала бы жестянку из старых часов? Наташа нервно задернула занавески. – Наконец-то понял! Битый час тебе это втолковываю! – Не злись. Я просто не хочу, чтобы ты ломала голову над тем, что все равно не сможешь решить сама. Об этом нужно поговорить с человеком, который ведет дело о самоубийстве. |