Книга Алмазы Цирцеи, страница 78 – Анна Малышева

– Актер продает панно. Мне даже все равно кому! Я, конечно, сегодня же все расскажу актеру – и о том, что искала, и о том, что ни черта не нашла. Пусть просветит покупателя, какое интересное панно тот приобретает. Вещь с историей, можно сказать. Ну а как только тайна получит огласку – жертвам конец.

– И все же их было слишком много…

– Что и говорить. – Художница склонилась над дымящейся кружкой. – Все эти языческие полубожества, вроде Цирцеи, обожали кровавые жертвы. Как видишь, они способны убивать даже сегодня. К слову, не исключено, что панно пытается приобрести сам заказчик убийств. В таком случае он идиот и подставляется милиции!

– Кстати, об убийце! – спохватилась Елена, доставая из кармана пиджака смятый сложенный листок. – В отеле этим утром раздали его фоторобот. Наши ребята составляли. Наверное, получилось похоже, ведь его видело столько народу! Но я его не знаю.

Она протянула листок Александре. Та, брезгливо поморщившись, придвинула его к себе, взглянула на портрет и вдруг замерла. Ее зрачки заметно сузились, мышцы вытянутой шеи напряглись. Кошка, до сих пор мирно дремавшая у нее на плече, выгнулась дугой и мягко спрыгнула на пол.

– Что за черт? – спросила Александра, не сводя глаз с портрета. – Этого парня я видела сегодня на похоронах. Ну да, он терся рядом с сыном артиста. Так это не его приятель?

– Он что же, явился на похороны женщины, которую убил?!

Обе фразы прозвучали почти одновременно. Александра схватила телефон и торопливо набрала номер подруги. Катя не отвечала.

– Чертова кукла, чем она занята?!

– У тебя есть телефон самого артиста?

– Есть, но вряд ли он будет со мной разговаривать… Все равно попробую!

Эта попытка также оказалась неудачной. Телефон Боброва попросту был отключен. В наступившей тишине женщины молча смотрели друг на друга. Внезапно Александра пошевелилась и высказала мысль, очевидно, только что ее осенившую:

– А ведь не только Катя может посчитать меня обманщицей. Остальные тоже могут решить, что я спрятала алмазы, а всем вру, будто там оказалась какая-то гниль! И зачем я выбросила эти проклятые луковицы?!

– Но у тебя осталось письмо! – напомнила Елена.

– И ты. Ты – свидетель того, что я ничего не придумываю.

– А убийца согласится выслушивать свидетелей?

Александра не успела ответить. Дверь мастерской, которую она по привычке оставила незапертой, со скрипом приотворилась. Женщины вскочили одновременно, Елена перевернула чашку с кофе, и обжигающий напиток частично пролился на ее форменную юбку. Она даже не вскрикнула, до такой степени была испугана.

Но в дверь заглянул вовсе не парень, изображенный на фотороботе – а именно его она так боялась увидеть. На пороге стоял тощий рыжий мужчина лет сорока, довольно отталкивающей внешности. Правда, дорогие очки в золотой оправе придавали его веснушчатому лицу нечто интеллигентное, зато кривые желтые зубы, уродливо приподнимающие верхнюю губу, портили все впечатление.

Завидев его, Александра издала громкое восклицание и тут же быстро заговорила по-французски. Рыжий гость отвечал на том же языке, взбудораженно брызгая слюной и неуверенно осматриваясь. Когда он замолчал, художница повернулась к Елене:

– Вот, полюбуйтесь! Это тот самый человек, который стал очередным владельцем панно! Актер даром, что убит горем, а времени не теряет. Я только что поздравила месье Антуана. Он представитель известного антиквара из Версаля.

Француз снова быстро заговорил, подкрепляя свои слова бурной жестикуляцией. Александра отвечала коротко и насмешливо. Пожав плечами, она бросила на стол ключ от мастерской, которую они только что посетили. Мужчина подскочил и взял его, не забыв любезно улыбнуться Елене. Та неуверенно кивнула в ответ.

– Желает забрать свою собственность, – пояснила Александра, ядовито улыбаясь. – Бобров направил его к Сергею Петровичу, там заперто, он стучался, вышли пьяный Стасик и сердитая тетя Маня… Представь, месье Антуан не ожидал увидеть здесь именно меня! Говорит, искал меня весь май, но безуспешно… Сейчас его ждет сюрприз!

В этот миг входная дверь отворилась еще шире и в мастерскую вошла молодая девушка. Широко улыбаясь, обращаясь исключительно к французу, будто не замечая находящихся тут же женщин, она спросила по-русски:

– Ну как? Нашли?

– А вы что тут делаете? – воскликнула Александра, едва завидев ее.

– Я работаю, – независимо ответила та. – Помогаю моему клиенту забрать свою собственность. Он только что купил панно. Между прочим, сделка совершена в присутствии нотариуса. Так что, пожалуйста, не препятствуйте нам.

– И в мыслях не было. – Художница, казалось, с трудом приходила в себя. – Вы что же, решили заняться Альбининым ремеслом? С каких пор?

– Вам что за дело? – дерзко ответила девушка, упорно не встречаясь с ней взглядом. – На меня, как на наследницу тети, вышла эта французская фирма с просьбой помочь им отыскать и перекупить панно, приобретенное вами в апреле. Я успешно завершила это дело.

– Пока еще нет, – издевательски бросила Александра.

– Что вы имеете в виду? – забеспокоилась та.

– Это зависит от того, что имели в виду вы. Может, ничего. А может, слишком многое.

– Я ваши загадки разгадывать не намерена. – Девушка приняла оскорбленный вид. – Кстати, верните тетины архивы. Они мне пригодятся.

– Только через суд, – отрезала Александра. – Они мне завещаны.

– У вас есть какие-то бумаги на этот счет?

– У вас их тоже нет. Зато у меня имеются свидетельства соседок по палате, где умирала ваша тетя, что вы ни разу не навестили ее в больнице. Если бы не я, ей в последние годы жизни не на что было бы покупать лекарства и оплачивать операции!

– Нечего меня попрекать. – Девушка упрямо мотнула головой. – Скажите лучше Антуану, что нам нужно спешить. Он по-английски не понимает.

– А вы, как я заключаю, не дружите с французским? – иронично улыбаясь, ответила Александра. – А английский, держу пари, в пределах школьной программы? Собираетесь штурмовать европейские аукционы?

Она обратилась к французу, терпеливо пережидавшему пикировку женщин, и бросила короткую фразу. Тот учтиво поклонился и двинулся к двери. На пороге он снова задержался. Его веснушчатое лицо морщилось от плохо скрываемой улыбки, видно было, что месье Антуана распирают эмоции. И вдруг, словно вылетела пробка из бутылки шампанского, мужчина бурно и торопливо заговорил, обращаясь к хозяйке мастерской.

Елена, не понимавшая ни слова, следила больше за Александрой, чем за гостем. Она наблюдала целую гамму чувств, возникавших на ее лице и быстро сменявших друг друга. Недоумение, растущее изумление, в конце концов, что-то очень похожее на ужас. Елена и сама испугалась, еще не зная чего. Впрочем, она была уже ко всему готова после потрясения, перенесенного в мастерской реставратора мебели.