Книга Зачем тебе алиби…, страница 83 – Анна Малышева

— Что случилось? — всерьез забеспокоилась мать. — С чего это тебе наша родня потребовалась?

— Ни с чего. Ты можешь выяснить для меня, есть ли у нас в семье молодые девушки моего возраста?

— Да нету вроде бы.

— Мне надо не «вроде бы», а точно.

— Хорошо, попробую вспомнить, — задумалась мать и вдруг воскликнула:

— Ой, у Андрея же был брат, он женился, и у него, кажется, девочка…

— Ну?

— А лет ей… — опять задумалась мать и наконец выдала:

— Лет пятнадцать.

— Нет, не то.

— Да что такое, объясни!

— Не буду. Сама не знаю. Просто захотелось узнать. Как ты?

— Лаешь на меня, как собака… — снова пустилась в излияния мать. — Никогда не позвонишь, не спросишь, как здоровье, а у меня с почками что-то не то, хожу на обследования… Бессердечная ты. Разве я такой тебя воспитывала? Все Андрееве воспитание. Он такой же. Никогда не позвонит… И до тебя ему дела как не было, так и нет. Если бы у тебя ребеночек от Игоря был, и то бы его не проняло. Да, новости у нас… — Мать сказала уже тише, но с каким-то истерическим торжеством в голосе:

— Андрей дитя родил.

— Папа?!

— Да. Сдурел на старости лет.

Анжелика помолчала, яростно скребя ногтем ковровое покрытие, пока наконец не сломала ноготь.

И только тогда резко спросила:

— Откуда узнала?

— Слухи дошли.

— А кто?

— Мальчик.

— Ну и ладно.

— Лика, ты плачешь? — встревожилась мать, и тут Анжелика действительно заревела. Не сдерживаясь больше, она бросила трубку. Скорчившись, обняв себя за локти, бессмысленно раскачиваясь взад-вперед, сидела так очень долго, зажмурившись, не пытаясь удержать слез, от которых скоро промок ворот свитерка. Тогда она рывками стянула свитер, отшвырнула его в сторону и легла на пол плашмя, и лежала так, пока не стало холодно, пока пол не показался ей очень жестким, пока она не почувствовала себя такой маленькой, жалкой и никому не нужной, что от обиды ее мокрые глаза сразу высохли. Она села, растерла ладонями голые плечи, потрогала телефонную трубку: есть ли контакт.

Сначала ей захотелось с кем-нибудь поговорить, ну хотя бы с Женей. Потом ей уже не хотелось говорить ни с кем на свете. Она с трудом поднялась на ноги, стянула джинсы, накинула халат и босиком отправилась на кухню, чтобы перекусить.

За перекусыванием ее и застал звонок в дверь. Она спокойно положила на стол недоеденный бутерброд и с удивлением отметила это спокойствие. Двумя днями раньше любой неожиданный звонок в дверь приводил ее в ужас. Но этот ее не испугал. Она не боялась больше ни загадочной блондинки, ни мрачного парня с коротким прямым носом и круглыми светлыми глазами, который ее избил. Она не испугалась бы сейчас даже в том случае, если бы на пороге стояла она сама, только в другом варианте. Поэтому Анжелика неспешно встала и пошла открывать.

— Лик, можно к тебе? — Юра даже положил руку на косяк двери, словно опасаясь, что Анжелика ее захлопнет у него перед носом. — Я так ждал, когда ты вернешься.

— Я давно дома.

— Я знаю. Можно?

— Заходи, — она безразлично дернула плечом и пустила его в квартиру. Заперла дверь, сунула ноги в тапки, вернулась на кухню и снова взялась за бутерброд. Юра остановился в дверях, не решаясь пройти дальше.

— Садись, рассказывай, — Анжелика кивнула ему на свободный стул.

— Да, я за этим и пришел…

Он уселся, свесив руки между колен. Этот жест ее раздражал, и девушка, тронув гостя за колено, бесцеремонно попросила:

— Слушай, ты хоть для разнообразий иногда садись иначе! Похож на павиана.

— Мне все равно, на кого я теперь похож, — подавленно ответил тот.

— Ну, раз тебе все равно, то мне подавно. Я тебя внимательно слушаю.

Она впилась в бутерброд и скосила на гостя глаза. Юра похрустел пальцами (что тоже выводило ее из себя) и обреченно начал:

— Я Машу знаю…

— Я это тоже знаю, — перебила она. — Что с тобой? Я же и тебя знаю, представь себе. Успела уже узнать. Ты же никогда ко мне не являлся, если тебе ничего от меня не было надо. Зачем пришел теперь?

Просто рассказать?

— Да.

— Не верю.

— Ну и зря. Я должен все рассказать.

— Если ты такой совестливый, иди к следователю и все ему расскажи, — посоветовала Анжелика. — А то ее засадят.

— Я как раз и не хочу, чтобы это сделали, — горячо отозвался он.

— Что тебе от меня-то надо?

— Ничего… Ничего. Я ее погубил! — Он полез в пачку сигарет, лежавших на столе, и, не спрашивая разрешения, достал одну и закурил. Анжелика отряхнула руки от крошек и полюбопытствовала:

— Кого погубил?

— Машу.

— Да как?.

— Я же тогда, в первый раз, когда к тебе пришел… Я тебе рассказал, что она тут была. Но я ее не видел! Ее видела мать. Это она меня заставила рассказать все, будто от себя…

— А зачем?

— Ну, зачем… Если бы она мне всегда объясняла, зачем ей что-то нужно, я был бы счастлив. Ей это просто нужно, и все.

— Что ты так пляшешь перед матерью, — недовольно вздохнула она. — Так ты никогда не вырастешь. Поседеешь, а останешься младенцем.

— У меня уже сейчас седые волосы, ну и что? Я ее жалею.

— А за что ты ее жалеешь? — поинтересовалась Анжелика. — Она, кажется, не скучала после смерти твоего отца.

— Замолчи, — он нехорошо на нее посмотрел. — Это все вранье.

— И про Игоря тоже?!

— И про Игоря. Я придумал это, поняла?

— Но зачем? — Она возбужденно схватила сигарету, но забыла ее зажечь. — Почему ты всегда врешь, господи?! Зачем ты меня путаешь? Твоя мама не была любовницей Игоря?

— Нет, конечно!

— О, господи… — несколько разочарованно, и все же с облегчением, вздохнула Анжелика. — Как не стыдно такое про мать говорить? Думал бы сначала! И я сразу не поверила, сразу! Это просто дико!

Игорь и она! Он, насколько я теперь знаю, предпочитал молоденьких… Но зачем ты врал?

— А как мне было объяснить, что она сюда приходила?

— А она сюда все же приходила?

— Конечно! Я же тебе говорил, что здесь ее отпечатки пальцев!

— Вот зачем явился, — догадалась она. — Я нее не рассказала следователю, что мы с вашей мамой были друзьями… Забыла как-то, не до того мне было.