Книга Любовь холоднее смерти, страница 92 – Анна Малышева

– Да. Но она заперта.

– Я могу спросить, не сдается ли комната?

– Какой в этом смысл? Она не сдается.

– Но нужно же с чего-то начинать разговор!

– Я тебя предупредила, – почти зло бросила она. – Посмей только задеть ее! Посмотришь на нее поближе, и хватит с тебя. Вчера ты молол чепуху, сама не знаю, почему я тебя слушала!

Вера Сергеевна заметно вздрогнула, увидев, кто именно пришел в гости, но совладала с собой на удивление быстро. Она поставила на стол соусник, который чуть было не уронила, вернувшись с кухни и увидев Сергея. Мило, хотя довольно деланно, улыбнулась. Лида представила приятеля, Вера Сергеевна кивнула и жестом пригласила его к столу.

Первые пять минут ели молча – слышалось только легкое позвякиванье вилок. Вера Сергеевна, казалось, была целиком поглощена таким сложным делом, как разрезание тушеного мяса, и не поднимала глаз. Сергей жевал салат, изредка бросая на Лиду косые, непонятные взгляды. Девушка не выдержала первой – молчание ее тяготило, и она решилась заговорить.

– Очень вкусно, – сказала она, беря еще один кусок жаркого. – Вы всегда готовите, как на праздник.

Вера Сергеевна торопливо и как будто умоляюще улыбнулась. Сергей осторожно положил вилку и хрипло присоединился к похвалам.

– Я никогда в жизни не ел такой говядины, – сказал он.

– Это телятина, – застенчиво поправила его хозяйка. – На здоровье… Я нашпиговала ее гвоздикой, и еще… Кушайте.

Лида приметила, что ее рука слегка подрагивает. На столе стояло откупоренное вино, к которому пока никто не притронулся. Снова настала тишина – такая полная, что тиканье собственных часиков показалось Лиде до неприличия громким.

– Сережа – брат моей лучшей подруги, – сообщила она, в тщетной попытке завязать непринужденную беседу. – Вы как-то уже виделись.

– Да, – быстро ответила хозяйка. – Вы заходили.

– Я тогда так глупо убежал. – Сергей уставился на скатерть так, будто стремился разглядеть никому не видные пятна. – Со мной иногда такое бывает… Извините.

– Ну что вы!

«Какой идиотизм! Она смущена, как девчонка, а он боится поднять глаза! – Лида встала и самовольно разлила по бокалам белое вино. – Я-то думала, он начнет приставать с вопросами!»

– У Сергея сейчас проблемы с жильем, – сказала она, снова усаживаясь. – Он поссорился с родителями и ушел из дома. Ему бы комнату найти…

– Да, мне бы комнату, – косноязычно поддакнул тот. – У вас случайно не найдется свободной?

Вера Сергеевна схватилась за переносицу, будто рассчитывая найти там несуществующие очки, потом как-то жалко, криво улыбнулась, встала, ни на кого не глядя, и заявила, что должна присмотреть за пирогом в духовке. Смысл вопроса как будто дошел до нее только в тот момент, когда она дошла до двери. Обернувшись, хозяйка сказала, что, к великому сожалению, свободной комнаты нет. И исчезла.

Лида грозно повернулась к гостю:

– Чего ты добился? Спросил – тебе ответили.

– Почему она так волнуется?

– Понятия не имею. Возможно, для нее каждое новое лицо – целое событие. И потом, ты уже как-то успел ее напугать. Прошу тебя, больше – ни слова. Поддерживай беседу на нейтральные темы, если это вообще возможно.

– Я лучше уйду, – неожиданно заявил он. Сергей отчаянно трусил – Лида поняла это и изумилась. Он не находил себе места и порывался встать из-за стола. – Как я могу о таком спросить?

– И не нужно спрашивать. Оставь в покое эту несчастную женщину… Тс-с!

Хозяйка вернулась с подносом, накрытым свежей, угловатой от крахмала салфеткой. Она поставила пирог и сообщила, что сегодня он слегка пересох. В голосе послышались отчаянные нотки:

– Я задумалась и упустила время… Надо же было такому случиться!

– Мы с вами никогда раньше не встречались? – неестественным голосом спросил Сергей.

– Когда же? – Салфетка была откинута, нож глубоко врезался в хрустящую румяную корочку. Вера Сергеевна напрасно извинялась – пирог оказался сочным, начинка из красной рыбы и поджаренной капусты пахла ошеломляюще. Но к нему никто не притронулся.

– Вы можете сказать, что я все выдумал, – торопливо продолжал Сергей, как будто боясь, что кто-то его остановит. – Но у меня возникло впечатление, что я когда-то видел и ваш двор, и вашу квартиру… И вас самих. Очень давно.

– Попробуйте кусочек из серединки, – отвечала та, как будто пропустив мимо ушей все услышанное. – Что же вы ничего не едите? Пирог неудачный, я понимаю…

И вдруг, швырнув нож поперек пирога, выскочила из комнаты. Лида хотела встать, но Сергей удержал ее за локоть. Его глаза внезапно посветлели, начисто лишившись цвета, зрачки сузились.

– Ты видишь? Видишь, что происходит?

– Я вижу, что ты ее затравил! Она больная женщина, ты не имеешь права к ней приставать!

– Да что я такого сказал! Если бы дело было чисто, она бы никогда не выбежала из комнаты! Она даже слышать об этом не может!

Лида вырвала руку и побежала на кухню. То, что она увидела, окончательно лишило ее самообладания. Вера Сергевна горько плакала, сидя за столом и уронив голову на сложенные руки. Ее плечи беззвучно сотрясались. Лида робко коснулась ее спины:

– Он сейчас уйдет.

– Лидочка, – голос звучал глухо, будто доносился со дна колодца. – Если ты не хочешь, чтобы повторилось то, что уже было… Тогда, когда ты разрезала мой пояс…

– Я понимаю!

– Пусть он уйдет! – Она вдруг резко подняла лицо – почти неузнаваемое, искаженное уродливой кривой гримасой… И Лида отшатнулась. Она не смогла бы сказать, что разглядела сейчас в этих правильных чертах, что проступило сквозь них, какая изнанка, уже знакомая, часто виденная… – Ради бога, пусть он уйдет!

– Он уйдет немедленно!

– Все эти годы, – захлебываясь, продолжала та, будто не замечая Лиды, – все эти годы я как-то жила. Хорошо или плохо – какое кому дело! Я никому не делала зла, я была сама по себе… Может, я сошла с ума, может, мне и жить больше незачем, ты же сама видела, что было… Что я пыталась сделать!

– Он сейчас уйдет.

– Скажи, что комната не сдается, – та снова спрятала лицо. – Скажи еще, что я извиняюсь. Пусть он поест, он такой худой… Я посижу тут, пока он не уйдет.

– Он уйдет немедленно, – пообещала Лида. – Он…

– Я не хочу просыпаться, – раздался глухой, еле слышный голос. – Каждый живет, как может. Я сдаю комнату, у меня живут жильцы… Парень и девушка, всегда парень и девушка. Я хорошая хозяйка… Я помогаю им, когда могу, когда нужно. Скажи, что я хорошая хозяйка!

– Изумительная!

– Сама знаю, что бывают и лучше, – перебила та. – Но разве я давала зарок быть лучше всех? Я была такой, какая есть. Иногда я срывалась… Меня считали свихнувшейся, но, Лида, ни единой минуты в жизни я не была сумасшедшей!