
Онлайн книга «Никогда не заговаривайте с неизвестными»
Помолчав, он добавил: — Я должен найти Алию. Мы летим домой. Я завтра же. Ты — через день. И там мы не встречаемся. Ты меня понял? Сергей поник: — Я говорил, что эта поганка устроит веселую жизнь… Пока дело не кончится, работать мы не будем. А дальше что? За тобой теперь будут присматривать… — Там видно будет. * * * …А на другое утро Иван, впервые за последний год, явился домой. Ключей у него давно уже не было. Он нажал кнопку звонка и не отпускал ее, пока мать не открыла. — Ванюша, ты?! — Она почему-то испугалась, увидев его. — Привет, мам. — Он суеверно переступил порог с правой ноги и чмокнул мать в жирную от ночного крема щеку. — Ой! Чем это ты мажешься? — Заходи, заходи… — Мать суетливо запирала дверь, прикладывала ладонь к губам, пугливо разглядывала сына. — Ты все-таки приехал… Есть будешь? — Буду. — т Иван чувствовал себя неловко в тесной прихожей. Ему почему-то казалось, что квартира стала меньше, чем была. Мебель какая-то неузнаваемая, и неприветливо смотрит большое зеркало на стене… И мать другая. Морщинистая, сутулая… Старая. — Яичницу? — спрашивала та, все еще не сводя с него испуганных глаз. — С помидорами, мам? — Сделаю. С помидорами, со свеженькими… Как ты любил… Глаза у нее налились влагой, а он сердито поправил: — И до сих пор люблю. Не говори про меня, как про покойника. — Это я так, прости… Давно тебя здесь не было. Я уже забыла, когда… — Вот пришел же! Мать гремела посудой, открывала воду, хлопала дверцей холодильника. Суетилась без толку, нервничала, все у нее валилось из рук. Она делала завтрак, а он, стоя у окна в тесной кухне, рассматривал двор, откинув занавеску. Знакомый двор, большой. Раньше напротив не было ничего, кроме пустыря. На этом пустыре они пацанами жгли костры, гоняли мяч, курили, присев на корточки и озираясь, не идет ли кто из взрослых… Хорошо тогда было, свободно. А теперь там стоят два новых высотных дома. Прежние дружки — где теперь они? Домовой, Ваньтяй, Косой? Теперь им всем за тридцать, здоровые мужики, женатые, наверное… И тополя во дворе подросли. А за углом его школа — желтая, облезшая. Вон виднеется ограда. — Садись, кушай! — позвала его мать. — Только руки вымой. Он усмехнулся: — Ну, я же не маленький. Да, мам, я тебе привез кое-что, может, надо? Он сбегал в коридор, расстегнул дорожную сумку, с трудом достал оттуда пухлый черный пакет. Резко запахло свежевыделанной овчиной. — Дубленка, — пояснил он. — Ма, иди сюда. Погляди, примерь. Но мать не обрадовалась, не стала благодарить. Она стояла на пороге кухни, бессильно опустив руки, глядя сквозь сына. — Мам, ну ты что? — обиделся он. — В конце концов, могу я тебе что-то подарить? — Ты мне часто что-нибудь дарил, — как-то безрадостно ответила она. — Никогда меня не забывал. Деньги приносил. Подарки привозил. Ванечка… — Ну что?! — Я всегда хотела спросить… Можно? — Ну?! — Он раздраженно выпрямился, дубленка очень мешала. — Ты… Кто? — Тьфу ты! — разозлился он. — Человек я, мам! Твой сын! Чэго тебе еще надо?! А?! Другая бы мать радовалась, ну, я не знаю — хоть бы спасибо сказала! — Да я благодарна тебе, Ванюш, но… — Чего — но?! Ну, чего ты все усложняешь?! Работаю я, понятно?! Ра-бо-таю! Раньше у них тоже бывали такие объяснения. Мать никак не могла понять, откуда у ее сына деньги, чтобы менять машины, снимать квартиры, дарить ей подарки… Она пыталась задавать вопросы, но Иван всегда уходил от прямых ответов. Стоило ему повысить голос — и она сникала, отступала, и сцены кончались сами собой. Но теперь она не собиралась сдаваться: — А кем ты работаешь? Кто ты по профессии? — Мам! — поразился Иван. — Мне вот-вот тридцать стукнет! Работаю, зарабатываю! Тебе не все равно? — Как мне может быть все равно?! — Мать задохнулась от волнения. — Когда ты ушел из школы после восьмого класса, мне не было все равно! Когда ты попал в ту компанию, я тебя оттуда вытаскивала! Я тебя искала вечером на каких-то пустырях! Я в милицию бегала! Я… Иван фальшиво поклонился ей в ноги: — Спасибо! Спасибо, мам! За милицию спасибо! Вот спасибо, так спасибо! Но она не слушала: — Потом… Когда ты не желал работать… Появились какие-то ужасные девицы. Не могу забыть ту, белую, из овощного магазина… Испитая! Матерщинница жуткая! Лицо дегенератки! А тебе почему-то нравились именно такие! Нормальные девочки тебя не интересовали! — Ма, это смешно! Я уже и не помню, о ком ты говоришь? Белая из овощного? — От тебя пахло спиртным! — Та уже плакала. — Я хотела умереть, понимаешь? Умереть хотела! Я даже поехала к твоему отцу! Просила, чтобы он приехал, поговорил! Хоть как-то повлиял! Вспомнил, что у него есть сын! А он отказался — ему, видите ли, некогда! Иван в сердцах бросил на пол дубленку; — Ты к нему ходила?! Нет, правда?! Ты что, мам?! Зачем?! — А ты не знал… А что ты вообще обо мне знал?! Что ты хотел знать?! — Мать вдруг стала сползать на пол вдоль косяка, закрыв лицо мокрыми от слез руками. Она уже не говорила, только тихонько подвывала. Иван подхватил ее, поднял. Такая легонькая! Отвел в комнату, уложил на постель. Но та сразу села и яростно продолжала: — Когда он нас бросил, мне предлагали снова выйти замуж! И не один раз предлагали! Разве ты это знал?! Иван мрачно посмотрел на нее. — Но я тебе даже не говорила! Я ведь даже не посоветовалась с тобой, как мне быть — принять предложение или нет? Я не хотела давать тебе отчима! Я не хотела, чтобы тебя кто-то сломал… Ты был такой трудный мальчик, такой сложный… На всех огрызался, как волчонок… Все держал в себе! Я решила — нет! Будем жить вдвоем, ты да я… Наверное, ошиблась… — Она вытерла глаза. — Уж не говоря о том, как мне трудно было одной… Нет, тебе тоже нужен был мужчина, чтобы ты хоть кого-то уважал! Потому что на меня ты всегда плевал! Да! — Мам! — Сколько я унижалась! Сколько мучилась! Все было напрасно! Все! Ты не пошел работать! Я записала тебя на работу к подруге… Пусть это была фиктивная работа, но тебе там сделали трудовую книжку! Я взяла эту книжку и отвела тебя в вечернюю школу! Без книжки не брали! Я думала — мой сын умный мальчик, если не хочет пока работать — пусть тогда учится! Я мечтала, что ты все поймешь, постараешься ради меня… Дура старая… |