Онлайн книга «Тамбур»
|
— Господи! — Красильников резко остановился. — Как, труп? — Да так. У нее на кухне, повторяю, найден труп. Убит ее сосед по тамбуру. — Кто?! — Боровин. Преподаватель итальянского языка. Вы его знал и? Тот осторожно потер щеку — будто боялся смазать грим. Взгляд остановился. — А я думал, что она… Простите! — замороженно ответил Красильников. — Я никого там не знал. Я думал, что она насчет ключей пожаловалась… — Кстати, о ключах, — заторопился следователь. — У вас были ключи от тамбурной двери и от квартиры Татьяны? — Она сама дала. — Мужчина снова осторожно потер щеку, будто она была отморожена. — Я и не просил. Я думал, вы по этому поводу… Конечно, теперь она все на меня может спихнуть. Обокрали — я виноват! Подкинули что-то — я виноват! Она ведь на меня злится. — Почему? — Да я… — Красильников интимно усмехнулся и подошел вплотную к следователю. Его дыхание пахло мятной жевательной резинкой и дорогим табаком. — Я встречался у нее на квартире с одной девочкой. Ну… И понятно — кому это понравится? — Так… А все-таки, насчет ключей? Голубкин видел — тот готов рассказать о многом. И еще — «клиент» в истерике. В тихой такой истерике, так сказать, интимной. И это ему нравилось. Это обещало новые факты, а стало быть — скорое разрешение дела. Иногда — если затронуты были персоны вроде Боровина — он ненавидел свою работу. Слишком много знакомых, слишком много связей… И поди — разберись! — Когда мы стали с нею встречаться, она сама предложила взять ключи от квартиры, — говорил Красильников, теребя сигареты в пачке. Судорожно закурил, выдохнул голубой дым. — Так ей было удобнее. Вы понимаете — женщина занимается только работой, личная жизнь для нее — побоку. Следователь кивнул. — Ну и вот… Иногда я приходил к ней минут за десять до того, как она возвращалась со службы. Виделись два-три раза в месяц, примерно в течение года: Она часто бывала в командировках. Ну и… Дмитрий неловко откашлялся. — У меня появилась другая.. Вы можете меня понять? Следователь даже не думал о том, чтобы понять подозреваемого. У него, Бог знает почему, явилась мысль, что он обманул дочку Обещал сводить ее в Третьяковскую галерею — и не сводил. На девушек — «других» и «не других» ему было наплевать. У него дома была своя «девушка» — двенадцати лет, с ясными дерзкими глазами и нелегким характером. — И вот… — теперь Красильников почти оправдывался. Его голос звучал на минорных нотах. — Так получилось, что встречаться с Машей мне было негде. Ну, я и… Он слегка скривил губы. Это его неукрасило. Голубкин посмотрел на него почти с ненавистью. — Снял дубликаты И отдал Маше… Конечно, это было некорректно. Но я женат! «Чтоб тебе повылазило! — выругался про себя следователь. — Кобель несытый!» Подобные приступы добродетельности находили на него нечасто. Но каждый раз, сталкиваясь с житейской грязью, он немного собою гордился. Ни сил, ни желания грешить у него не было. Жене Голубкин изменял два раза — сразу после свадьбы (спьяну) и потом — через пять лет (уж очень была красивая, и сама на шею повесилась!). — Встречаться было негде, — продолжал исповедоваться Красильников. — А тут квартира почти всегда пустая. — То есть у вашей подружки были ключи? — У моей… — запнулся тот. — Да. Я снял дубликаты. Собственно, только в этом и виновен. — А что же было вчера? Расскажите. — Вчера, — Красильников энергично растер руки. — Я пришел на свидание. И так все глупо получилось! Принес цветы, вино… Я о Маше даже не думал И… Словом, получился конфуз. Он продолжал тереть ладонью о ладонь, словно замерз. Голубкин слушал вполуха, эту историю он уже знал. — Машу я не предупредил, что нельзя… Я говорил, что снял эту квартиру для встреч с нею… Она вообще ничего не знала! Ни о том, что я женат, ни о Тане. — Однако… — отстраненно проговорил следователь. — Смелая комбинация! — Да, — резко согласился Красильников. — Смелая! А вы бы как на моем месте поступили?! Жена — как чужая! Таня эта — так, побоку, таких сотни! А вот Маша… Совсем еще девчонка. И она, понимаете, врывается и стоит, смотрит на нас… В постели! И перчатки уронила. И ключи. И я смотрел на нее и сам уже не понимал — кто я, что я… То ли такая сволочь, что мне уже на свете жить нельзя, то ли… Его голос истерически прервался: — То ли и меня стоит пожалеть?! — Ну эту тему можно не развивать, — заметил Голубкин. — Меня интересует другое. Вы можете восстановить хронометраж событий? Вспомнить, что делали, кого видели? Красильников стиснул пальцы так, что костяшки побелели. — Что вас интересует? Мы с Таней созвонились, условились о встрече. Я купил цветы и вино… — У вас были при себе ключи? — Конечно, — как-то растерянно ответил тот. — Они всегда были при мне. Я относился к ним, как к собственным, ведь мы встречались давно. Я приехал, вошел в квартиру… — А теперь повнимательнее, — попросил следователь. — Вы сами отперли тамбурную дверь? Тот слегка приподнял тонкие брови, хотел было ответить и вдруг задумался. — Сам, наверное, — неуверенно ответил он, собравшись с мыслями. — А что — это важно? — Ну, скажем, так. — Наверное, сам, — повторил Красильников, лихорадочно расхаживая взад-вперед по кабинету. Он толкнул ногой вазу с сухоцветами, украшавшую интерьер, и остановился. — А зачем бы мне звонить, чтобы она выходила? Ключи у меня были… То есть и сейчас они у меня… — Нельзя взглянуть? Красильников заторопился, отпирая шкаф и вытаскивая из кармана куртки связку ключей. — Вот! Забирайте, если нужно! — Отлично, — Голубкин опустил ключи в портфель. — Значит, вы сами отперли тамбурную дверь? Вы всегда так делали? — Всегда, — уверенно ответил Красильников. — И собственно говоря, я даже не помню… Но почему именно в тот раз я должен был позвонить? Наверное, я не звонил… Всегда сам отпирал тамбур, а уж там, внутри, никто дверей не запирал. И я сразу проходил к ней. — А Маша? Того передернуло. — Что — Маша? — Как поступала она, когда приходила к вам на свидания? — Черт, — Красильников прикусил нижнюю губу. — Я-то откуда знаю? — Ну, она звонила с лестничной площадки или тоже отпирала тамбур и свободно входила в квартиру? — Да нет же, нет! — обрадовался тот. — Это я могу точно сказать, что нет! Мы встречались только тогда, когда Таня была в командировках! А когда она уезжала, то, конечно, запирала дверь квартиры! И я запирал — там же имущество! Так что Маша… Она… Она точно звонила, хотя у нее и были ключи! Она почему-то стеснялась ими пользоваться…. И я ей отпирал! |