Книга Тамбур, страница 6 – Анна Малышева

"Я красивая, — твердила она, ероша волосы. — Я еще молода. В моем возрасте все только начинается.

У меня отличная квартира. Любимая работа. У меня есть деньги…"

Когда она подумала о деньгах, ее передернуло. Ужасно, немыслимо, однако…А если Дима, которого она случайно встретила во время деловых переговоров о закупке мебели, сошелся с нею только затем, чтобы занять денег?

"Этого не может быть! Да разве он мог вычислить, "что у меня на счету приличная сумма? Я помню, как он подошел, поздоровался. В его глазах — а глаза у него темные, непроницаемые, отразился явный интерес.

Я всегда любила брюнетов. Он принес мне со столика — был фуршет — несколько рулетиков суши и коктейль.

Я отказалась — сказала, что никогда не ем и не пью на фуршетах. Что не затем сюда прихожу, а для работы. Он засмеялся и поставил тарелку на ближайший стол. О чем мы говорили потом?"

Татьяна зажала лицо в ладонях, и тот вечер, который она одновременно хотела вспомнить и забыть, вернулся.

Темный зал ресторана — одного из тех приличных и безликих заведений, где проводят корпоративные вечеринки. В тот вечер праздновали юбилей фирмы и одновременно обсуждали очередную крупную сделку. Татьяна была в курсе предстоящих испытаний и потому не пила ничего, кроме минеральной воды. Она нарядилась — малиновые бархатные брюки, свитер из золотистой крученой шерсти, на шее — жемчужное ожерелье — настоящее, для тех, кто разбирается. На запястье — мобильный телефон на петле. Назавтра она собиралась в очередную командировку по закупкам — если, конечно, сегодня все кончится благополучно.

— Простите, — раздалось за ее спиной, — вы…

— Я? — Татьяна приветливо обернулась. Она во обще привыкла относиться ко всем приветливо — ведь никогда не знаешь, с кем говоришь. Это может быть очень влиятельный человек, а может — опасный.

— Вы из «Альянса»?

Ее улыбка стала еще пленительнее.

— Да. Могу помочь?

— Конечно, — он тоже улыбался, и сейчас она вспомнила, что в первый момент ей очень не понравились его губы. Длинные, узкие, будто прорезанные ножом на бледном продолговатом лице. А так — он был красив. Такие лица зовутся роковыми, непонятно почему — может, из-за темного пигмента волос и глаз.

— Выпейте со мной, — любезно произнес он и представился.

Татьяна слегка растерялась, но тут же поняла, к чему идет дело. Ее давно уже перестали интриговать подобные знакомства — к тридцати годам она поняла, что все случайные связи завязываются весьма однообразно.

Будь ей шестнадцать — она бы взволновалась и, возможно, влюбилась. Но ей было тридцать, она была умна, довольно состоятельна и совершенно свободна от иллюзий. Поэтому Дима особого впечатления на нее не произвел. Напротив — она чуть не обиделась на то, что он изобрел такой дешевый способ познакомиться.

«Будто принял меня за дурочку».

— Простите, нет настроения, — сказала она и, тут же поняв, что ответила слишком резко, пояснила:

— Я вообще не пью. Почти.

— И вы правы, — не обиделся тот. — На этих вечеринках всегда такая поганая выпивка — можно отравиться. Устроители платят за хорошее вино, а ресторан подсовывает сивуху.

— Верно. — Она отвернулась, но ее равнодушие было деланным. Что-то впечатлило ее в этом мужчине.

Его тон — любезный и вместе с тем независимый?

Взгляд — ласковый и непроницаемый? Стиль одежды — скорее спортивный, чем деловой. Это его молодило. А может быть, просто то, что он так ею заинтересовался? Татьяна повернулась к нему и улыбнулась — на сей раз искренне:

— Я предпочитаю угощаться за свой счет, а не за счет компании.

— Так может быть, — в его голосе была нерешительность, — мы куда-нибудь сбежим?

И снова она могла бы обидеться на такое легкомысленное предложение, с каким стоит обращаться только к пустоголовым девчонкам. И снова не обиделась. Каждый раз, когда ей нравился мужчина, она называла это:

«Крючки сцепились». Они сцепились и на сей раз.

— Честно говоря, — сказала она, обводя взглядом зал, вылавливая из полутьмы фигуру своего полупьяного начальника, сотрудников своей и чужой фирмы и убеждаясь, что до сделки сегодня никто не дотянет — перепьются, — мне тут надоело.

— Я на машине.

— Отлично, — машинально сказала Татьяна и вдруг опомнилась. Слишком быстро она согласилась. Хотя, с другой стороны, разве ее это к чему-то обязывает?

— Неподалеку, — развивал тему Дима, провожая спутницу к гардеробу, — есть отличное место. Я там уже бывал.

«С кем? — машинально подумала она и поймала себя на мысли, что ее это волнует. — Почему? Он мне совершенно безразличен!» И в этот миг солгала. «Отличное место» оказалось тихим, уютным и — что сейчас с болью отметила Татьяна — недорогим. Все, что касалось денег, стало для нее очень значимым — память оказывала ей плохую услугу, резко высвечивая суммы, счета, расценки. «А если с самого начала все было из-за денег?»

Но ведь ресторанчик в самом деле был приятным.

Неброский интерьер, хорошая кухня, приветливая прислуга. Татьяна почувствовала голод и с неприличной жадностью съела два салата, запивая их вином. Захмелев, призналась, что не имеет времени для домашней готовки и вынуждена питаться в ресторанах. Потому так и разборчива — недолго ведь нажить гастрит.

Дима ее поддержал:

— Знакомая проблема. Работаешь, мечешься, а чего ради — непонятно. Зарабатываешь деньги, а для кого? Не для себя же. Кому их оставишь? Чужим людям? Даже в отпуск съездить некогда.

— Понимаю, — она пристально глядела на этого мужчину, который, неизвестно почему, вдруг начал с ней откровенничать. — Сама забыла, что такое море.

— Море… Это уже слишком. Выспаться некогда.

«Он одинок? — пронеслось у нее в голове. — Некогда съездить в отпуск, некому оставить деньги… Не понимаю. Разведен? Или врет?»

Но Дима, когда она деликатно коснулась семейной темы, немедленно сообщил, что женат. И в этот момент, ощутив весьма острую боль, она поняла, до какой степени он ей нравится. И выругалась про себя: "Не везет!

Почему же так не везет! Женат, хочет развлечься! Надо заплатить по счету пополам и разбежаться. Если и встретимся, то на какой-нибудь корпоративной собирушке, вроде нынешней. Ничего больше не надо!" Но что-то внутри кричало, что надо, очень надо, что…

— Женат, — сквозь зубы проговорил Дима, играя вилкой. Он так и не прикоснулся к жаркому на своей тарелке. — Одно название.

Татьяна предпочла не развивать темы. Она созерцала узоры на плафоне, освещавшем стол, и заставляла себя сохранять непроницаемый вид.

— Мы давно стали чужими.