Онлайн книга «Тамбур»
|
Она прикрыла глаза ладонью. Ей казалось, что сейчас брызнут слезы, но удалось сдержаться. — Да, куда как хорошо! — прошептала она, отнимая руку и глядя ему в лоб. В глаза смотреть не могла — ее трясло от ярости. — Ты думаешь, я остаюсь с тобой по одной банальной причине, что у нас ребенок. Но Ольге уже четырнадцать. Она все видит и понимает. И она без тебя не пропадет! И между прочим, именно Оля и сказала мне, слепой идиотке, что у тебя есть любовница! Не учи ученого — она и сама может нас кое-чему научить! — Оля?! — У него был совершенно ошеломленный вид. — Откуда она… — Молчи! Юлия рывком отстранила мужа и прошла в спальню. Илья побежал за ней. Она уже опаздывала на работу. Сняла халат, натянула свитер и брюки. За пятнадцать лет совместной жизни она разучилась стесняться мужа и без всяких эмоций одевалась при нем. Но сегодня он ее раздражал. — Что тебе нужно? — Она застегнула брюки и взяла пудреницу. — Не насмотрелся еще? — Я люблю тебя, — пробормотал тот и снова сделал попытку ее обнять. — Что?! — И тут наконец брызнули слезы. Юлия задохнулась и зажала рот рукой. Потом рассмеялась: — И вот такой дешевкой ты отделываешься от меня, после того как завел телку на стороне?! Да пропади ты пропадом! Ненавижу! — Юля! — крикнул он, — ты же и сама еще меня любишь! Но пойми, мы так редко видимся! — И это достаточно веская причина, чтобы пойти на сторону? Пусти! — Она оттолкнула его. — Мне в девять надо сидеть на телефоне. Отдыхай, развейся. Съезди к ней. — Да я не хочу к ней… Это было последнее, что она услышала. Рванула дверь, на ходу схватила куртку и бросилась вниз по лестнице. И вот теперь сидела у телефона, корила себя за глупое поведение («кому нужен рецепт, чтобы разрушить семью, обращайтесь ко мне!») и ждала нового звонка. Можно было позвонить домой, но… Беда в том, что звонить совершенно не хотелось. В такой ситуаций надо как следует обдумать свою дальнейшую тактику, однако не хотелось и этого. «А может, Илья прав? Я создана лишь для того, чтобы заботиться о других?» — Алло! — сказала она, снимая трубку. — Вас слушают. Там послышался тихий мужской голос, неуверенный и робкий: — Я правильно звоню? Я этот номер на рекламке прочитал… Нам в почтовые ящики бросают. — Правильно, — ободрила его Галина и раскрыла журнал. — Это ночной телефон доверия. — А звонок платный? — все так же робко спросил голос. Женщина его успокоила, и тот с облегчением продолжал: — Понимайте, я бы в жизни не позвонил, но у меня такая странная ситуация… — Я здесь для того, чтобы вас выслушать, — Галина поудобнее устроилась в кресле и стрельнула взглядом в экран телевизора. Шли новости, звук она, конечно, убрала. — Понимаете, — чуть не плача, проговорил клиент, — я не знаю, что дальше делать. «Мне бы самой знать», — раздраженно подумала женщина. — Не знаю, как и начать.. — Продолжалась исповедь. Она вертела ручку и дожидалась момента, когда можно будет вписать в журнал что-то конкретное. Но вдруг замерла.. Клиент говорил об очень знакомых вещах. — Понимаете, этот Даня… — Как?! — Даня, — продолжал голос, становясь все более напуганным, — этот парень с синими глазами, красивый, лет двадцати… Он попался мне на пути, вот и все! Да я просто шел домой, хотел чего-нибудь купить к ужину, и вдруг он, с таким взглядом… И рука была в крови! — Подробнее, пожалуйста, — Галина отбросила свой обычный вежливый тон и заговорила напористо: — Рука у него была в крови. Почему? — Ох… — пробормотал тот. — Кажется, он убил своего преподавателя итальянского языка. — Боже… Минуту-другую они молчали. Галина просто ничего не могла произнести. Она поняла, что речь идет о том самом Дане-Данииле, который звонил ей в последние дни, цитируя Данте и угрожая покончить с собой. Слишком редкое имя, слишком особенное преступление, чтобы можно было ошибиться. Значит, он молодой, красивый, у него синие глаза… Этот затерянный в ночи голос обретал черты. — И сегодня, — она была готова поклясться, что мужчина говорил эти слова, проглатывая слезы, — сегодня он. Меня никто на допрос не тянул, я позвонил сам. Случайно узнал номер следователя… «Голубкина?!» — в панике подумала Галина. Что?! — Она схватила пульт и выключила телевизор. — Он признался в убийстве? — Так?! — Да… — еле вымолвил тот. — Во всем признался, и я, получается, еще ему подбавил. — Да что вы могли подбавить, если он уже сознался? — воскликнула женщина. Нет, этот разговор совсем не походил на обычные Она всегда говорила со звонившими, как с милыми детками, потерявшими цель в жизни Ночь — самое лучшее время, чтобы выговорить все свои беды, решить проблемы, спастись. Ночь милосердна — она закрывает глаза на то, что кто-то слишком слаб, чтобы Принять решение," кто-то слишком резок, чтобы правильно сделать выбор и не промахнуться. Ночь — как повязка на порезанных запястьях. Во всяком случае, тек ее воспринимала Галина. — Что вы… Рыдающий голос произнес, что его позвали на опознание Дани. И что он его узнал. Это был тот самый парень, который стоял перед ночным магазином, держа чуть на отлете окровавленную руку. А отчего окровавленную? Себе-то он вены перерезал куда позже! А оттого, что только-только убил своего преподавателя итальянского языка. Алексея Михайловича Боровина. — Это ужасно! — выкрикнул голос в трубке, и Галина машинально отвела ее подальше от уха. — Он, оказывается, пытался уже покончить с собой. В ту самую ночь, с четверга на пятницу. Когда убил… «С четверга на пятницу…» — А теперь… Теперь… Еще раз! — прорыдал голос. — Как — еще? — Галина кусала пальцы. Ее трясло. Она забыла и о муже, и о том, насколько не правильно себя вела, о дочери, вообще обо всем. — Еще?! — Да! — крикнули ей прямо в ухо. — И кажется — все! Мне показывали уже… Уже почти совсем труп… Но я узнал его! Я понимаю, что ему все равно, и мои показания ничего не прибавят, но… Я не могу так больше! Я устал! Устал, понимаете?! Я не хочу больше возвращаться домой по ночам, покупать продукты в ночных магазинах и видеть эти лица… Не могу их видеть! Теперь мне все кажутся убийцами, понимаете?! О, как она его понимала! Она и сама уже устала до такой степени, что трубка вываливалась из рук. Галина постаралась утешить клиента, дала ему пару советов, почти не слыша себя и уж подавно — его. Бросила трубку, взглянула на часы. «Бог ты мой! Смена только начинается!» Набрала номер Голубкина. Тот был еще на работе. |