Онлайн книга «Трудно допросить собственную душу»
– Постоянная связь у него была? – Не знаю. – Каждый раз разные женщины? И вчера тоже? – Вчера? – Она беспомощно посмотрела на него. – Я не знаю. Инспектор, я не могу ответить. Мы никогда не обсуждали это. – Но вы знали, что он здесь встречается с женщинами? – Конечно. – Откуда вы узнали это? – Это трудно не узнать. Ну, и кроме того… Была случайность. Она прикусила губу, но было поздно, он очень оживился: – Расскажите, что это было? Вы его застали с кем-то? Давно? Она кивнула, говорить было трудно. – Мадам Бодо, мне нужны факты. – Да, как-то раз… – начала она, прислушиваясь к звукам в коридоре. Кто-то там ходил, потом послышался шум из спальни. Но инспектор был невозмутим. Он попросил разрешения закурить, предложил сигарету Ирен. Та поколебалась, взяла, нерешительно прикурила от поднесенной зажигалки. Снова выпрямилась, сидела с каменной спиной, точно на уроке, рассказывала: – Это было полгода назад. Если вам нужно, смогу вспомнить точнее. Я пришла сюда. Борис не приехал в офис, но он всегда был такой обязательный… Я знала, что он остался ночевать здесь, чтобы пораньше приехать на работу, поэтому было странно, что он не явился. Я приехала сюда. Простите… – Она виновато испугалась. – Я немного путаюсь. – Ничего, ничего. Я слушаю вас! – Так вот. Я вошла, открыла дверь в спальню… И увидела его в постели с какой-то… девкой. – Последнее слово она произнесла совершенно бесстрастно. – Вы узнали эту женщину? – Нет. – Но узнать смогли бы? Она покачала головой. – Почему? – Потому что она лежала отвернувшись. Я сразу ушла. Они спали, я их не разбудила. Он так ничего и не узнал. Я не сказала, что была там. – Почему же вы не сказали? – Теперь инспектор смотрел на нее с любопытством. – Зачем? Кроме того, я стремилась сохранить добрые отношения в семье. У нас двое детей. Дочь совсем взрослая. Что бы там ни было, но я не хотела, чтобы она принимала участие во всей это гадости. – Ясно. Но мужу-то вы дали понять, что все знаете? – Это мое личное дело. – Но вы не могли ничего не почувствовать. – Повторяю, инспектор, это мое дело. – Ирен опомнилась, сказала уже тише: – Простите. Это ваша работа. Инспектор посмотрел на нее. Лет сорок пять, и выглядит ничуть не моложе своих лет. Кожа сероватая, нездоровая. Каменное лицо. Тщательно, волосок к волоску, уложенные волосы. В глазах – неуверенность в себе. Женская тоска. Обида. Но не горе. Руки сухие, маленькие, ухоженные. Костюм дорогой и безликий. Серая моль. Прекрасная мать, терпеливая жена. Инспектор подумал, что начинает понимать этого человека в спальне. Что ему еще оставалось делать? И вот какая-то шлюха придушила его подушкой. – Хорошо, – сказал он, поднимаясь. – Вы должны посмотреть на спальню. Его уже унесли, насколько я слышал. – Разве? – Она встала как-то странно, словно колени у нее плохо гнулись. Сумочку сжимала в руках. – Я ничего не слышала. – Нет, точно. – Он первым прошел в спальню, она шла следом. – Осмотритесь. Что-нибудь пропало? Сдвинуто с места? Или появилось что-то лишнее? Она положила сумочку на столик у кровати, рядом с мраморной статуэткой, огляделась, зябко повела плечами. – Я не могу так сразу сказать. Инспектор присел на постель, это ее покоробило. Она подошла, дотронулась до смятой простыни, подняла на него глаза: – Постель и была в таком виде? – Да. А разве вы не помните? – Не помню. Все как-то смешалось. – Наш доктор почти уверен, что вашего мужа задушили подушкой, – сказал ей какой-то молодой человек, который до этого молча стоял у окна. – Он боролся. Поэтому постель в таком виде. – О… – только и сказала она, сжала руки, заставила себя держаться. То, что сказал этот парень, было ужасно. – Но… Разве… – К сожалению, это так, – ответил ей инспектор. – Ну что? Замечаете что-нибудь подозрительное? – Мне надо осмотреть постель. Он встал, она наклонилась, потрогала обе подушки, откинула прочь смятое одеяло, рассмотрела простыни. Улыбнулась какой-то мертвой улыбкой. – В чем дело? – спросил инспектор. – Нет, ничего. Простыня не та. – Как? – Не та простыня, что была. И наволочка. Я сейчас объясню. – Она так и осталась стоять у постели, хоть вполне могла сесть. – Он всегда менял простыню после того, как проводил здесь время с женщиной. Чтобы я ничего не поняла. Я все же бывала тут. Иногда, редко. А по состоянию постельного белья всегда можно догадаться… – Понимаю. Значит, тут все же была женщина? – Я не сомневаюсь в этом. Только… Если бы она убила его после… – Ирен поморщилась. – Он ведь не смог бы поменять белье? Значит, до нее тут была еще одна. Может быть, не раз… Вы меня понимаете? Он менял белье каждый раз. Обычно – только простыню. Не понимаю, зачем в этот раз сменил наволочку. – Кажется, я понял. Значит, он проводил тут время с какой-то женщиной, потом привел ее же или другую, и не успели они… Простите. И тут-то все и случилось. Интересное наблюдение! Вы совершенно уверены, что у него была такая манера – менять белье? Вы сами не могли его сменить? – Нет. – Но вы уверены, что его сменили? – Да. Простыня из другой ткани. Белье покупалось в разное время, в разных магазинах… Я сама выбирала его. Мне ли не знать… – А где он держал грязное белье? – Сейчас… В шкафу. – Она уверенно подошла, открыла дверцу, порылась на полке, выбросила на пол несколько смятых простыней. Жалко улыбнулась, словно приглашая посочувствовать ей. Но мужчины только переглянулись, с таким видом, что ей захотелось плакать. Инспектор подмигнул парню, тот насмешливо улыбался, глядя на пустую постель. – Сколько там простыней? – спросил у нее инспектор. Она с трудом пересчитала, выпрямилась: – Три штуки. – Все грязные? – Сами посмотрите. – Мы их приобщим к делу. Что-нибудь еще? – Нет. Ничего не замечаю. – Она поняла, что безумно устала и больше не сможет сохранять спокойствие. Эти двое издевались над нею. Явно издевались. – А это не ваши? – Молодой человек показывал ей кружевные трусики. – Где вы их нашли? – Рядом с кроватью. – Нет, не мои. – Вы уверены? – Совершенно уверена. Можно вас поздравить. Они принадлежали той… |