Книга Друзья до смерти, страница 73 – Неле Нойхаус

Боденштайн воздержался от комментария. У них с Нирхофом существовало четкое разделение труда в том, что касалось связей с общественностью, и Боденштайна это устраивало.

Он достал дела Паули и Йонаса Бока и сел за письменный стол, чтобы прочитать все сообщения Пии. Рассеянно пробежал глазами протоколы допросов по убийству Йонаса Бока. Внезапно что-то промелькнуло в памяти. Он пролистал папку назад в надежде найти то, на что среагировал, и ухватить мысль. «Опель-Цоо». Зандер. Лукас. Пикап. Что-то еще, но что? Боденштайну не хватало Пии и ее потрясающей способности помнить мельчайшие детали. И тут Оливер вспомнил о странном сообщении, которое Пия послала Зандеру. Он включил мобильный и нашел пересланное ему Зандером сообщение.

— Остерман?

— Да?

Сотрудник выглянул из-за монитора. Боденштайн протянул ему свою трубку.

— Это сообщение фрау Кирххоф прошлой ночью отправила директору зоопарка Зандеру.

«ДВОЙаяжИЗНЬ.Тарк. Роз.»

— Что вы думаете об этом?

— «Двойная жизнь» — это интернет-игра, запрещенная как пропагандирующая насилие. Я нашел ссылку на нее на веб-сайте Свении и рассказал об этом Пии.

Боденштайн вспомнил свой разговор с Франьо Конради и попытался вспомнить дословно, что сказал ему парень: «Эта проклятая игра. „Двойная жизнь“ была идеей Лукаса».

— Позвоните Франьо Конради и Тареку Фидлеру, — сказал он Остерману, который смотрел на него с удивлением. — Пусть немедленно придут, они знают что-то об этой игре.

Остерман, не понимая, уставился на своего шефа.

— Я вчера разговаривал с обоими, — объяснил Боденштайн. — Тарек Фидлер работал в «Опель-Цоо». Он и Франьо Конради связаны с игрой «Двойная жизнь» и с Лукасом. Попробуйте вытянуть из них что-нибудь.

Он взял свой мобильный, позвонил Бенке и направился к двери.

Перед особняком ван ден Бергов стояли машины телевизионщиков и в ожидании новостей топталась дюжина репортеров.

— Единственный, кто мог бы выиграть от смерти ван ден Берга, это Лукас, — вслух предположил Боденштайн. — В пользу того, что преступление совершил он, говорит и то, что мы не обнаружили в доме следов взлома.

— Зачем Лукасу убивать собственного отца? — удивленно спросил Бенке.

Боденштайн вспомнил, что сказал ему Тарек Фидлер.

— Потому что тот не давал ему денег. Потому что ему надоело жить по указке отца.

— Я не верю. Парень так потрясен…

— Действительно потрясен или просто устроил нам спектакль? Лукас очень умен. Кроме того, он психически болен.

Боденштайн остановился перед домом Зандера.

— Отправьте прессу в Хофхайм, — попросил он коллегу. — Я пойду к Зандеру и поговорю с Лукасом.

Но юноши у соседа не было. Он отказался перебираться из дома, как объяснила старшая сестра Антонии.

— Ваш отец с ним? — осведомился Боденштайн.

— Нет, там Тони, — ответила Анника Зандер. — Папа в зоопарке.

Боденштайн поблагодарил ее и вернулся к машине.

Представители прессы уезжали. Через несколько минут на улице стало тихо и пустынно. Боденштайн позвонил в дверь, но ничего не произошло. Бенке, недолго думая, ловко перелез через высокие ворота и открыл их изнутри. Они обошли по газону вокруг дома. Застекленные двери в гостиную все еще стояли открытыми.

— Лукас? — крикнул Боденштайн и вошел в дом. — Лукас!

Он испуганно вздрогнул, когда в дверях гостиной появилась девушка. Антония Зандер была бледна и, похоже, напугана, но, увидев Боденштайна, казалось, испытала облегчение.

— Я отключила звонок, — объяснила она. — Они звонили в него непрерывно. Извините.

— Все уже в порядке.

Боденштайн рассматривал девушку.

— Где Лукас? Как он?

Антония Зандер замялась.

— Он очень странный, — тихо сказала она. — Пойдемте.

Она повернулась, Боденштайн и Бенке прошли за ней через гостиную в холл, затем в кабинет, где несколько часов назад нашли ван ден Берга. Кто-то поднял и поставил стулья и торшер, но пятно крови на блестящем полу не стерли. За массивным столом красного дерева сидел Лукас, неподвижно глядя перед собой.

— Здравствуй, Лукас!

Парень мельком взглянул на Боденштайна и рассеянно улыбнулся. Его глаза сильно покраснели и блестели.

— Я жду звонка, — сказал он тихо. — У мамы нет номера моего мобильного телефона.

Боденштайн собирался расспросить парня, что он делал вчера вечером, но внезапно проникся сочувствием. Сейчас не время спрашивать.

— Твоя мама не позвонит, Лукас, — сказал он осторожно. — Доктор Редер сообщил нам, что она умерла четырнадцать лет назад.

Лукас остолбенело уставился на него. Его губы искривились, он обхватил себя руками и скорчился, как от боли. По его лицу текли слезы.

— Господин Редер не имеет об этом никакого понятия, — произнес он сдавленным голосом, потом что-то вспомнил. — А где фрау Кирххоф?

— Она… Она занята сейчас другим делом, — уклончиво ответил Боденштайн.

— Ее мобильный выключен, — сказал Лукас. — Я пытался ей позвонить. Она заболела?

— Нет.

Лукас смотрел то на Боденштайна, то на Бенке.

— Вы от меня что-то скрываете, — решил он. — Ей ведь ничто не угрожает? Да?

— В данный момент я, к сожалению, не могу тебе этого сказать, Лукас, — решился на полуправду Боденштайн. — Как ты себя чувствуешь? Ты в состоянии ответить на несколько вопросов?

— Это обязательно? Я очень устал и хочу спать.

— Давай лучше пойдем к нам, — вмешалась Антония. — Я приготовлю завтрак.

Лукас удивленно моргнул и осмотрелся. Видимо, он совершенно забыл о присутствии девушки.

— Тони, — сказал он, и слезы побежали по его лицу. — Тони, папа в больнице. Он, наверное, умрет!

В обед термометр показывал тридцать три градуса в тени. В воздухе ни ветерка, небо раскалено добела. Атмосфера в криминальном отделе была накаленной, под стать погоде. Каждый полицейский в Германии был оповещен об исчезновении Пии-Луизы Кирххоф, тридцати восьми лет, рост 178 см, худощавой, светловолосой, с голубыми глазами. Все больницы в округе Майн-Таунус, в Верхнем Таунусе, Франкфурте, Дармштадте, Оффенбахе, Лимбурге и Гизене проверены. Телефон звонил непрерывно, но ничего нового звонившие не сообщали. Тарека Фидлера найти не удалось, но Франьо Конради откликнулся на приглашение явиться на беседу в комиссариат Хофхайма. Он сидел на стуле, вздрагивал от каждого звонка и испуганно оглядывался, когда кто-нибудь входил в кабинет.

— Что ты знаешь о «Двойной жизни»? — спросил Остерман. Он как раз был на главной странице сайта с игрой, однако ему не удалось зарегистрироваться в качестве игрока. На третьей попытке всплыло окно «Fatal error» и затем исчезло.