Здесь их с гиком и смехом обогнала стайка пацанов, тоже на велосипедах. Мальчишки бешено крутили педали, явно соревнуясь в скорости: «Эй, посторонись, дорогу!»
Доктор Прохоров и Перчик прижались к обочине. Перчик даже остановилась, спешилась и воспользовалась паузой, чтобы достать из рюкзака новую банку с пивом. Пиво нагрелось и отдавало банкой, металлом, но Перчик этого не замечала, пила с жадностью.
Если что-то кончается благополучно, это еще не означает счастливый конец...
О том, что случилось и что еще должно было произойти на следствии и на суде, брат и сестра, доктор и Перчик, говорили мало.
А вот эта столь нехарактерная для обоих воскресная поездка в «поля», этот велотур...
– Я всегда хотел там побывать, – сказал доктор Прохоров сестре.
И она не спросила – где? А сказала:
– Если место найдем.
– Найдем, – ответил он. – Оно одно такое.
И вот после пикника у озера, после отдыха, после пива, после молчания и всей этой лесной тишины, солнечных бликов на водной глади, пения птиц в хвойной чаще, гула лайнера-невидимки, пролетающего там, высоко под облаками над этим местом, кажущимся с высоты крохотным пятнышком – смутным, почти невероятным...
Придуманным чьим-то воображением...
Записанным сначала на лист бумаги, а затем с листа прочитанным перед включенным старым магнитофоном, помнящим все-все...
Голосом, что остался лишь на кассете...
После смерти...
Они, катя на своих неуклюжих велосипедах, увидели это место – дорогу, траву, развалины и колодец.
Здесь ничего не изменилось. Но доктор и Перчик об этом не знали, потому что видели это место впервые.
Они оставили велосипеды в траве и пошли к колодцу.
– Кажется, здесь, – сказал доктор Прохоров.
Перчик достала из рюкзака новую банку... нет, бутылку пива. Она глотнула пива и оперлась о шершавый обод колодца, заглядывая внутрь.
Туда, в самый низ.
– Воняет, – сказала она, дотрагиваясь до крышки колодца, сдвинутой на сторону. – Оттуда воняет.
Она наклонила бутылку и вылила мутную пенистую струю в колодец. А потом разжала пальцы.
Кто-то сказал, что там нет дна...
Сколько ни бросай...
Камни...
Они долго ждали звука – всплеска, удара стекла о бетон. Но вокруг стояла мертвая тишина.
– Не на что смотреть. – Перчик отвернулась. – Столько ехали, а тут не на что смотреть. Пошли отсюда.
Они медленно брели к велосипедам. Но уже у самой дороги доктор Прохоров оглянулся – что-то было не так. Что-то тревожило его и не отпускало, не позволяя вот так просто развернуться, и уйти, и не появляться здесь больше никогда.
Почти бегом он кинулся назад к колодцу, уперся обеими ладонями в крышку и начал толкать, пытаясь...
– Помоги мне!
Перчик ринулась к брату, и они вдвоем, напрягая все силы, стали сдвигать...
Возвращая назад...
Запечатывая эту зияющую вонючую дыру.
Крышка проскрежетала по бетонному ободу и плотно закрылась.
Где-то глубоко, в самом низу раздался запоздалый всплеск.
В небе клубились облака – куцые и бесформенные, словно призрачное стадо, лишившееся своего привычного водопоя.
