Онлайн книга «Джузеппе Бальзамо. Том 2»
|
Лежа на софе, графиня отдавала герцогу д'Эгийону утренние распоряжения. Они обернулись на шум и замерли в изумлении, разглядев маршала. – А-а, господин герцог! – вскричала Дю Барри. – Дядюшка! – в тон ей воскликнул д'Эгийон. – Да, графиня! Да, дорогой племянник! – Неужели это вы? – Я самый! – Лучше поздно, чем никогда, – заметила графиня. – Ваше сиятельство! К старости люди становятся капризными, – отвечал маршал. – Вы хотите сказать, что снова воспылали любовью к Люсьенн… – Я испытываю самую что ни на есть страсть, которая мне на время изменила только из-за каприза. Это именно так, и вы прекрасно закончили мою мысль. – Таким образом, вы решили вернуться… – Да, я вернулся, – проговорил Ришелье, устраиваясь в лучшем кресле, которое он определил с первого взгляда. – Наверное, есть еще что-то, о чем вы умалчиваете, – предположила графиня – Каприз.., не свойствен таким людям, как вы – Графиня! Не стоит меня упрекать. Я лучше своей репутации И раз уж я вернулся, как вы сами видите, то это – То это? – подхватила Дю Барри. –..то это по велению сердца! Герцог д'Эгийон и графиня расхохотались. – Какое счастье, что мы не лишены юмора, и можем оценить вашу шутку! – заметила графиня. – Что вы хотите этим сказать? – Могу поклясться, что глупцы вас не поняли бы и в изумлении пытались бы найти другую причину вашего возвращения. Даю вам слово Дю Барри, только вы, герцог, умеете по-настоящему войти и выйти; Моле, сам непревзойденный Моле рядом с вами – не более, чем деревянная кукла! – Так вы не верите, что я пришел по зову сердца? – вскричал Ришелье. – Графиня! Графиня! Предупреждаю вас – вы заставляете меня плохо о вас думать. Не смейтесь, дорогой племянник, иначе я буду вас называть каменным сердцем, которое я не возьмусь на что бы то ни было употребить. – Даже на то, чтобы состряпать из него небольшой кабинет министров? – спросила графиня и снова расхохоталась с откровенностью, которую и не пыталась скрыть. – Хорошо, бейте, бейте! – надув губы, пробормотал Ришелье. – Я, к сожалению, не могу ответить вам тем же: ведь я слишком стар, мне нечем защищаться, пользуйтесь, пользуйтесь моей слабостью, графиня – теперь это неопасное удовольствие. – Что вы, графиня! Вам, напротив, следует поостеречься, – предупредил д'Эгийон. – Вели дядюшка еще раз упомянет о своей немощи – мы пропали. Нет, господин герцог, мы не будем на вас нападать: как бы вы ни были слабы или ни напускали на себя вид немощного старца, вы с лихвой вернете нам все удары. Нет, мы и впрямь рады вашему возвращению. – Да! – радостно подхватила графиня. – И по случаю этого возвращения мы прикажем устроить фейерверк, а вы знаете, герцог… – Я ничего не знаю, графиня, – с наивностью младенца пролепетал маршал. – Во время фейерверков всегда бывает сколько-нибудь опаленных искрами париков, несколько помятых под ударами палок шляп… Герцог поднес руку к парику и осмотрел свою шляпу. – Да, да, верно, – поддакнула графиня, – впрочем, вы к нам вернулись – так-то лучше! А я, как вам сказал д'Эгийон, безумно счастлива. И знаете, почему? – Графиня! Графиня! Вы опять скажете какую-нибудь гадость. – Да, но это уж будет последняя. – Хорошо, говорите! – Я счастлива, маршал, потому что ваше возвращение предвещает хорошую погоду. Ришелье поклонился. – Да, – продолжала графиня, – вы – как те поэтические птички, что предсказывают затишье. Как они называются, господин д'Эгийон? Вы ведь пишете стихи и должны это знать. – Альционы, ваше сиятельство. – Совершенно верно! Ах, маршал, надеюсь, вы не рассердитесь, что я сравниваю вас с птицей, носящей столь звонкое имя! – Я не рассержусь, графиня, потому что сравнение точное, – сказал Ришелье с гримасой, означавшей удовлетворение, а удовлетворение Ришелье предвещало всегда какую-нибудь пакость. – Вот видите! – Да, я принес хорошие, просто замечательные новости! – Неужели? – небрежно бросила графиня. – Какие же? – поинтересовался д'Эгийон. – Зачем вы так торопитесь, герцог? – перебила его графиня. – Дайте же маршалу время что-нибудь придумать. – Нет, черт меня побери! Я могу сообщить вам их теперь же. Они готовы и даже несколько устарели. – Маршал! Если вы принесли старье. – Ну знаете, графиня, хотите берите, хотите нет. – Хорошо, возьмем, пожалуй. – Кажется, король угодил в западню, графиня. – В западню? – Именно. – В какую западню? – В ту, что вы ему расставили. – Я расставила западню королю? – переспросила графиня. – Тысяча чертей! Вы не хуже меня это знаете. – Нет, даю слово, мне ничего об этом не известно. – Ax, графиня, как нелюбезно с вашей стороны так меня мистифицировать! – Правда, маршал, я ничего не понимаю! умоляю вас, объясните, в чем дело! – Да, дядюшка, объяснитесь, – поддакнул д'Эгийон, угадывавший некий злой умысел под двусмысленной улыбкой маршала, – ее сиятельство с нетерпением ждет ваших объяснений. Старый герцог повернулся к племяннику. – Было бы странно, черт побери, если бы ее сиятельство не посвятила вас в свою тайну, дорогой д'Эгийон. В таком случае, это было бы еще тоньше, чем я предполагал. – Чтобы она меня посвятила?.. – переспросил д'Эгийон. – Ну конечно! Поговорим начистоту, графиня. Да вы раскрыли хотя бы половину своих секретов, своих происков против его величества.., бедному герцогу, сыгравшему в них столь значительную роль! Графиня Дю Барри покраснела. Было еще так рано, она не успела ни нарумяниться, ни налепить мушки; покраснеть ей было легко. Однако это было опасно. – Вы оба удивленно смотрите на меня своими прекрасными глазами, – продолжал Ришелье, – неужели я должен раскрывать вам ваши дела? – Раскрывайте, раскрывайте! – в один голос воскликнули герцог и графиня. – Благодаря своей необычайной проницательности король, должно быть, уже все разгадал и ужаснулся. – Что он мог разгадать? – спросила графиня. – Ну же, маршал, я умираю от нетерпения! – Ну, например, ваше взаимопонимание с моим присутствующим здесь племянником… Д'Эгийон побледнел и, казалось, его взгляд говорил графине: |