Книга Раб всех моих желаний, страница 13 – Ольга Баскова

Гоголев собирался ответить, но его ослепила вспышка аппарата. Он чертыхнулся и осмотрелся по сторонам:

– Кто это нас снимает?

В зарослях серебристого лоха что-то зашуршало. Невидимый фотограф явно желал остаться непойманным. Владимиру это не понравилось:

– Не прячьтесь! Попросите нас как следует, и мы с удовольствием попозируем вам.

Диана потянула его за локоть.

– Вы не ответили…

– Подождите, – отмахнулся он. – Мне совсем не нравится, что кто-то фотографирует нас из-за кустов! Зачем это ему понадобилось?

Лицо Дианы выражало полную беззаботность.

– Да какая нам разница? Я не замужем, и поэтому ни один, даже самый отвратительный снимок, меня не скомпрометирует. Может, вы женаты? Тогда нам не следует вдвоем бродить по окрестностям.

– Я не женат.

Она подмигнула ему:

– Тогда чего же вы боитесь? Мы просто гуляли по краю обрыва. Если кому-то понравился пейзаж – с нами обоими в виде дополнения, – это его право – снимать.

Гоголев задумался. Он не мог не признать: в ее словах есть логика, однако тревога почему-то не оставляла его.

– Давайте прибавим шагу, – посоветовал он.

Спутница не возражала.

– Так вы ответите на мой вопрос? Чем занимаетесь вы?

– Охотно. Я заместитель главного редактора издательства. – Заметив удивление в ее медовых глазах, он поспешил добавить: – Это не то, что вы думаете, издательство принадлежит моему другу, а он далеко не миллионер, и поэтому мы занимаемся заказами вузов на публикацию научной литературы и выполняем различные полиграфические услуги. – Он помолчал и добавил: – Правда, у моего друга давно родилась идея – раскрутить какого-нибудь местного автора, но пока что из этого ничего не получается.

Диана пристально посмотрела на своего спутника.

– А вы сами не пробовали писать?

Гоголев вздрогнул. Она попала в самую точку, нащупала его больное место.

– Да, – неохотно признался заместитель главного редактора. – Я ужасно хочу стать первым автором, чье произведение опубликует мой приятель!

– И вы уже что-нибудь написали?

Владимир хотел солгать, но не смог.

– Да, но получилось не слишком хорошо. Арсен (так зовут моего шефа) сказал, что мне надо еще много работать.

Женщина хлопнула в ладоши.

– Представляете, а я ведь тоже писательница и тоже – не слишком удачливая, потому что моих произведений еще никто не видел!

Настал черед Гоголева удивляться.

– Вы тоже пишете?!

– У меня есть несколько романов, – призналась женщина, – но я их никому не показывала.

– Почему?

– Да потому, что еще не встретила профессионала, – призналась она. – Вы – первый. Станете моим критиком? Одно свое произведение я распечатала и собиралась перечитать, прежде чем послать его в издательство. Посмотрите?

Он выругался про себя. Ему до смерти не хотелось именно сейчас читать работу какого-нибудь зеленого автора, особенно – женщины. Гоголев терпеть не мог дамских романов. Однако отказать своей новой знакомой он не решился.

– Согласен. Принесите мне его после обеда.

– С удовольствием.

Они уже подходили к первой ступеньке пляжного спуска. Какой-то мужчина в джинсовых шортах, с голым мускулистым торсом, без кепки, попытался обогнать их и нечаянно толкнул Диану.

– Осторожно! – Женщина пошатнулась и чуть не упала, но Владимир вовремя схватил ее за локоть.

Незнакомец и не подумал извиниться. Он бросил сердитый взгляд на Диану, и Гоголева поразили его холодные серые глаза.

– Сумасшедший! – Он все еще поддерживал свою спутницу. – Можно подумать, он на поезд опаздывает… – Гоголев вдруг осекся.

Лицо Дианы менялось на глазах. Под розовым загаром проступила бледность, губы ее дрожали, на лбу выступила испарина.

– Что с вами? Вам плохо? – участливо спросил он.

Диана оттолкнула его руку и присела на ступеньку, не заботясь о чистоте своих белоснежных шорт. Ее сотрясала крупная дрожь. Она явно испугалась, но кого или чего?

– Вы знаете этого человека? – поинтересовался Гоголев.

Несколько секунд прошло в полном молчании, прежде чем Диана выговорила:

– Нет, я никого не знаю. Мне просто вдруг стало плохо. Наверное, я перегрелась на солнце. – Она встала и повернулась лицом к гостинице. – Вы идите вперед, а я пойду к себе и прилягу. После обеда я занесу роман в ваш номер.

Он не стал ей перечить:

– Хорошо, хорошо…

Пошатываясь, она побрела к корпусам, а Владимир продолжил спуск.

В тот день он недолго пробыл на пляже. Купаться в одиночестве ему не хотелось, хотя еще вчера он мечтал об этом. Гоголев осмотрел пляж в поисках мужчины, чье появление явно испугало его новую знакомую, однако его нигде не было видно. Либо он сбросил одежду и поплыл к скале, либо зашел в один из нескольких баров, прилепившихся к скале вдоль знаменитой лестницы.

«Но почему она кого-то боится? – рассуждал про себя Гоголев. – Сама ведь говорила, что не замужем. Может, у нее неприятности в бизнесе?»

Он решил не дожидаться обеда, а зайти к Диане и справиться о ее здоровье. Быстро поднявшись наверх (ноги его уже начали привыкать к такой нагрузке), он прошел через холл, поднялся на второй этаж и постучал в дверь ее номера. Испуганный, дрожащий голос Дианы поразил его:

– Кто там?

– Это Гоголев, – откликнулся мужчина. – Открывайте без страха. Я пришел за романом.

– Минутку. – Она еще немного помедлила, как бы раздумывая, но все же распахнула дверь. – Вы никого не видели в коридоре?

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Просто интересуюсь.

Что-то подсказывало ему: это не обычный интерес. Его предположения оказались верными. Диана боялась мужчину в джинсовых шортах.

– И все-таки в вашем поведении чувствуется беспокойство. – Он попытался вывести ее на откровенность, однако ничего из этого не получилось. Она оставалась незыблемой, как скалы Тигрового мыса.

– Вам показалось. Просто я перегрелась на солнце. – Она взяла со столика ярко-красную папку. – Вот мое творение. Не судите строго. Я ведь только начинаю, и все же, – Диана выдавила улыбку, – прошу вас быть откровенным. Все свои замечания напишите на бумаге или выскажите их мне прямо в лицо. Никаких обид с моей стороны не будет, ничего, кроме благодарности.

Он кивнул:

– Разумеется.

Диана сжала его запястье.

– Я действительно очень вам благодарна! Хочется же узнать – есть ли в тебе хоть искорка таланта, или это обычное бумагомарание? А теперь идите, я прилягу. Есть мне не хочется, скорее всего, я не появлюсь и на ужине. Но за завтраком мы встретимся, потом отправимся на пляж, и вы мне все расскажете, – и его новая знакомая усмехнулась: – Если будет, что сказать. Не верю, что вы горите желанием скорее начать читать всякую чушь, да к тому же, написанную женщиной, и все-таки надеюсь: а вдруг?