Онлайн книга «Раб всех моих желаний»
|
– Насколько я помню, ты всегда предпочитал заварной чай, – сказала она. – Но сейчас я его не завариваю. Предпочитаю пакетики. Ничего? – Ничего. – Дрожащей рукой он взял пакетик и положил его в горячую воду. – Кусок торта выбирай сам. – На твое усмотрение! Она положила на тарелку самый большой. – Все же ты – мужчина, хоть и трус. – Не буду спорить. Несколько минут они в молчании наслаждались свежим тортом. Затем Галя отложила ложечку. – О чем ты хотел со мной поговорить? Гоголев промокнул губы салфеткой. – Я перевожу весь гонорар от второй книги на твое имя. Она не дрогнула. – Это ты мог сказать мне и по телефону. – А что же будет дальше, Галя? Об этом надо беседовать с глазу на глаз. Она пожала плечами. – Поживем – увидим. Гоголев мял в руках салфетку. – Однако я должен знать, что ты задумала! Видишь, я откликаюсь на все твои просьбы. С Лизой мы расстались, деньги – твои. Неужели ты все же нанесешь мне удар в спину? Неужели ты сможешь? Она не отвечала. Владимир продолжал: – Вот я сижу напротив тебя, как в старые добрые времена, и мне не верится, что передо мной – убийца двух человек. Как ты пошла на такое, Галя?! Как ты чувствуешь себя после этого? Сомова моргнула. – Совершенно нормально. – И тебя не мучает совесть? Ведь Диана не сделала тебе ничего плохого. Наоборот, она собиралась помочь тебе. Выгоревшие брови девушки чуть дрогнули. – Она сыграла свою роль. Ее следовало устранить. – И ты без всяких сожалений столкнула ее вниз? Верхняя губа Галины приподнялась, обнажив ее острые зубы. – Без сожалений. – А Красовский? Как ты заманила его в тот дом? И снова – оскал, такой неприятный, какого он никогда у нее не видел. – Это тоже было нетрудно! Ведь я следила за тобой. И ты сам привел меня к его родственнику. Мужа Дианы мне удалось увидеть раньше тебя, но я дождалась, пока вы с ним договоритесь о встрече, потом подловила его у дома дяди и сказала: мне необходимо встретиться с ним завтра в такое-то время по поводу денег, оставленных ему его женой. Красовский хотел перенести нашу встречу, однако я заверила его: мне и так пришлось ждать слишком долго, я должна срочно покинуть город. Сам понимаешь: необходимо было, чтобы он явился в тот дом, но – раньше тебя. Мужчина согласился. Потом я отправилась в гостиницу, где ты коротал те дни, наплела хозяину с три короба: мол, скоро я приеду с многочисленной родней и хочу снять самые дорогие номера, а сейчас желательно их осмотреть. Он развесил уши и показал твою комнату. Ручка лежала на столе. Мне не составило труда взять ее, а потом подбросить на место преступления. – Она зевнула и прикрыла рукой рот. – Тебя еще что-нибудь интересует? Если нет, допивай чай и выкладывай, зачем пришел. Пока что я не услышала от тебя ничего дельного. – То есть ты не желаешь идти на мировую, даже если я отдам тебе все деньги и исчезну из города? – Разумеется. – В ее глазах загорелся дьявольский огонь. Владимир не узнавал ту добрую, отзывчивую девочку, с которой он проводил когда-то дни и ночи. – И ты понапрасну растрачиваешь свое и мое время. Я не изменю решения! Сзади послышался шорох. Гоголев обернулся и увидел, как Авдолян медленно вылезает из своего укрытия. Галя перехватила его взгляд. Ее лицо вытянулось и побледнело. – А вы что тут делаете, Арсен?! Армянин, улыбаясь, поправил измятые брюки. – Пришел поддержать друга. Она усмехнулась: – Не получится! – А я считаю иначе. – И он извлек из кармана серебристый диктофон. – Ты только что призналась в убийстве двух человек, Галочка! И твое признание зафиксировано. Девушка закусила губу. – Молодцы, ничего не скажешь! И все же я посоветую вам, бывший шеф: катились бы вы отсюда и не вмешивались не в свои дела! У меня к Гоголеву свои претензии. Арсен расхохотался и без приглашения сел за стол. – Чаек еще не совсем остыл? Налей-ка и мне чашечку! – Ухаживайте за собой сами. – Сомова сверлила его злыми глазами. – Хорошо. – Приятель налил в чашку кипяток и кинул туда пакетик чая. – Ты – умная девочка и прекрасно понимаешь, что я собираюсь сделать с пленкой, если ты не прекратишь шантажировать моего друга. Она явно тянула время. – И что же? – Отнесу ее в милицию, и за решеткой очутится совсем другой человек. Условный срок ты вряд ли получишь, убийств, как ни крути, целых два, приплюсуем к этому еще и шантаж – и сидеть тебе долгие годы! Галя подняла брови. – Вы, естественно, хотите уберечь меня от такой печальной участи? Арсен по-прежнему мило улыбался. – И ты должна ценить это! Сомова закинула ногу на ногу. – Я вас слушаю. – Вот это другой разговор. – Арсен отхлебнул глоток чая и поморщился. – Дело, в сущности, простое. Ты оставляешь в покое Владимира, а я не только сжигаю пленку, но и помогаю тебе раскрутиться. Приятель мне признался: эти романы написала ты. Значит, издательство захочет теперь работать с тобой. Галя посмотрела на него с недоверием. – Но как? Как оно начнет мою раскрутку? У этих романов уже есть автор – Владимир Гоголев, которого пиарили все средства массовой информации! Авдолян махнул рукой. – Всегда можно что-то придумать. Например, что ты не хотела светиться, стеснялась популярности… – И поэтому ваш друг сыграл такую неприглядную роль? Владимир скривился. Этот вариант тоже вел к его позору. Авдолян заметил выражение лица друга. – Я над этим покумекаю. Во всяком случае, Вовка писать больше не будет, так что дело за тобой. Степанов не бросит проект, он приносит ему хорошую прибыль. Нет, я просто уверен, что мы что-нибудь придумаем. Она снова ощетинилась. – Хотите полностью отмазать своего дружка? Не выйдет! Пусть у меня не будет популярности, но я отомщу ему! Да, благодаря вам он избежит тюрьмы, однако позора ему хватит на всю оставшуюся жизнь. Арсен вскочил и обнял ее за плечи. – Галочка, ты увлеклась! Ты забыла: если ты начинаешь кампанию против Владимира, то попадаешь в тюрьму. Она закрыла лицо руками и тихо заплакала. Арсен подмигнул Гоголеву. Его довольный вид говорил: «Видишь, сдается!» Гоголева всего трясло. Никогда он не чувствовал себя таким подонком! Вот что значит – пытаться жить жизнью, которая тебе не принадлежит! Он встал со стула и подошел к окну. Старая яблоня протягивала ему ветви с румяными яблоками. Вдалеке яркой полоской синело море. Все, как и прежде, однако на этот раз виды прекрасной природы не успокаивали его нервы. Галя продолжала плакать. Арсен налил в ее чашку воды. |