Онлайн книга «Убийственное кружево орхидей»
|
Шелехов широко улыбнулся: – Молодец! Пиши заявление на отпуск. Даю тебе неделю. Тебе надо отдохнуть. Потом приступишь к работе. Это вполне устраивало Александра. – Хорошо, – кивнул он. – Удачи тебе, мальчик. – Спасибо. Пименов вышел из кабинета в приемную и вытер со лба холодный пот. Пожилая секретарша Ксения Александровна Валова, много лет проработавшая в редакции и пережившая уже троих главных, подмигнула ему: – Как дела? – Лучше не бывает! Она прищурилась: – Главный дал тебе отпуск? – Неделю. Эта женщина всегда предвидела дальнейшее развитие ситуации. Чистый лист бумаги и ручка лежали на ее столе – наготове. – Пиши и иди гуляй. Я сама отнесу заявление ему на подпись. – Спасибо, Ксения Александровна. Надо забежать к Улыбиной. – Я сообщу и ей. – Секретарша склонилась к клавиатуре. – Я ваш должник! Пименов быстро настрочил заявление и попрощался с Валовой. Ему не терпелось поскорее оказаться дома и открыть заветную папку. Наверняка Боева отобрала самые важные дела. И вполне возможно, очень скоро все прояснится. Подумав об этом, Александр улыбнулся. Настроение его заметно улучшилось. Что бы ни говорил Шелехов, репортаж получится убойный, и шеф потом лично поблагодарит Сашу за успешную работу. С такими радужными мыслями журналист приехал домой и вошел в прохладный подъезд. В его почтовом ящике что-то белело. – Наверное, квитанция какая-нибудь, – пробормотал Александр и повертел ключом в замочной скважине. Из ящика выпал обычный неподписанный конверт. Удивленный журналист вынул из него клочок бумаги и побледнел. На листке было напечатано: «Не лезь в это дело: пожалеешь!» Бумага задрожала в его ослабевших пальцах. Он почувствовал страх, какого не испытал даже при виде трупа адвоката. * * * Весь мокрый от холодного пота, Александр ввалился в свою квартиру. Значит, Лановой не случайно оказался в его доме: кто-то специально подставил Сашу и следил за развитием событий. Что же делать? Отказаться от расследования? Журналист поежился и налил себе рюмку водки. Спиртное прибавило ему храбрости, и вскоре Пименов иначе взглянул на ситуацию. Возможно, человек, затеявший эту игру, и не подозревает о его расследовании. Возможно, его просто пугают – так, на всякий случай. Хорош же он, храбрец такой, если сразу наложил в штаны. Александр подошел к столу и достал коричневую папку Боевой. Спиртное слегка затуманило его мозги, но он вполне мог соображать. Боева отобрала для него три дела. Итак: возьмемся за первое. Заварив крепкий кофе, журналист улегся на диван и начал вдумчиво читать материалы. Они настолько поразили его, что он несколько раз отрывался от документов и сжимал кулаки. Да, некоторые фигуранты вполне могли бы отомстить Лановому. Боева предусмотрительно указала их координаты. Через минуту Пименов набирал телефон одной из пострадавших, Дарьи Лиховцевой. Она ответила сразу: – Слушаю. – Вас беспокоит Александр Пименов из газеты «Новая волна», – отчеканил журналист. – Мне необходимо поговорить с вами. – Если вы о том старом деле, то это меня уже не волнует, – отозвалась Дарья. – Когда-то я обе́гала все инстанции и ничего не добилась. Даже не спрашиваю, чего вы хотите. Меня это больше не интересует. До свидания. Почувствовав, что женщина сейчас повесит трубку, Александр поспешил остановить ее: – Убит Лановой, и вы – одна из подозреваемых! Ее удивление, казалось, было искренним: – Убит?! Справедливость все же есть на земле! Но почему подозревают меня? – Давайте встретимся и поговорим, – начал умолять ее журналист. – Я вам все расскажу. Или вы хотите иметь дело с милицией? Она смирилась: – Хорошо, приходите… сегодня. У вас есть мой адрес? – Да. – Жду. В трубке послышались короткие гудки. Александр не стал принимать душ, хотя в другое время обязательно сделал бы это, собираясь к женщине, пусть даже и для интервью. Он вновь надел потерявшую свежесть рубашку и вышел из квартиры. Заметил, как серебристый «Форд-Фиеста» поехал следом за ним, но не придал этому особого значения. * * * Дарья Лиховцева оказалась приятной шатенкой сорока пяти лет. – Хотите чаю? – с порога предложила она. Пименов замотал головой: – Спасибо, я только из-за стола. И вообще, чем скорее мы закончим нашу беседу, тем быстрее выработаем план действий. Женщина поджала губы: – Как пожелаете. Садитесь, – указала она ему на мягкое кресло. – Но почему в милиции думают, что его убила я? Когда же мне ждать их визита? Александр виновато взглянул на нее: – Извините, мне пришлось обмануть вас. Пока что подозревают лишь меня, и то только потому, что его труп нашли в моей квартире. Ее лицо мгновенно приобрело холодное выражение. – Так! И вы пришли ко мне.... – Оперативники сказали: проверят каждого, кто пострадал в результате деятельности Ланового, поэтому они наведаются и к вам. Она кивнула: – Что же нужно от меня господину журналисту? – Я провожу свое независимое расследование, чтобы потом либо согласиться с выводами милиции, либо воззвать к общественности, указывая на их несправедливые действия, – пояснил Пименов. – Материалы вашего дела изложены очень сухо. Я жду вашего подробного рассказа. – А с какой стати я должна вам исповедоваться? – спросила Дарья. – Возможно, мне удастся убедить оперативников, чтобы они не трогали вашу семью, – искренне ответил журналист. – Вы и так много пережили. Зачем же лишние волнения? Лиховцева присела рядом с ним. – Хорошо. – Она провела руками по волосам. – А знаете, я даже хочу, чтобы ваша статья обо мне появилась в газете! Лановой мертв, но женщина, заварившая эту кашу, жива и здорова. Давайте я все же налью вам чаю. Рассказ будет долгим. Пименов не стал с ней спорить. * * * Даше всегда казалось, что ее мать Ангелина Петровна невзлюбила ее с самого рождения. Причина была самой банальной и в то же время редкой в плане отношений нормальных матери и дочери. Ревность оказалась сильнее материнского инстинкта, и Ангелина Петровна приревновала отца Даши, майора ПВО, своего мужа, к собственному ребенку. Папа обожал маленькую девочку, все свободное время он проводил с ней, а молодая мать кусала губы. Супруг стал уделять ей гораздо меньше внимания, и злость и обида захлестнули ее с головой. Дело в том, что Ангелина Петровна выросла в семье полковника КГБ и никогда ни в чем не нуждалась, купаясь в любви и роскоши. Женщина привыкла получать все, но ничего не давать взамен. Мать начала лупить Дашу буквально с пеленок. Муж угрожал ей разводом, но это ее не останавливало. Через год соседи, устав от криков ребенка и вечной ругани родителей, связались с дедушкой и бабушкой Даши, проживавшими под Одессой, и посоветовали им забрать маленькую к себе. Те не возражали, как и дочь – внучка была единственной, – она стала их отрадой на долгие годы. Дедушка еще служил, бабушка хлопотала по хозяйству, а девочка с удовольствием помогала ей. Через восемь лет Дашин отец Петр Кириллович вышел на пенсию, и семья вернулась в Южноморск, в собственную квартиру. Годы, проведенные со стариками, запомнились Дарье на всю жизнь. Больше никто ее так не любил и не лелеял. Казалось, и молодой человек, который стал ухаживать за девушкой еще со студенческой скамьи, подарит ей такую же заботу. Даша вышла замуж и переехала к супругу. Мать не явилась на торжественное событие в жизни дочери: девушка давно ее не интересовала. Зато отец прилетел с далекого Севера и сообщил неприятную новость: они с Ангелиной решили развестись. С годами она становилась все более злобной и сварливой. Даша понимала отца, и в то же время ей стало жаль мать, которая с его уходом оставалась совсем одна. |