Книга Эдем не для двоих, страница 24 – Ольга Баскова

— В прошлый раз мы обратили внимание, что рядом с трупом Линды остались следы женских туфель на шпильке. В этот раз возле кустов, где лежала убитая, в земле тоже много проколов женским каблучком. Проведем экспертизу.

Алексеев потер переносицу:

— Женщина-убийца?

— А почему нет? — удивился Семен Яковлевич. — Тем более категория убитых… социальная… ну, сами понимаете. Тут и ревность, и зависть, и злость…

— Что ж, — задумчиво проговорил начальник — Вам и карты в руки, — и, повернувшись к капитану, повторил: — Отыщи эту Пегги! Думаю, она расскажет нам много интересного. Во всяком случае, мне так кажется.

Выехав с места преступления на своей старенькой машине, Алексей не знал, куда ему податься. Конечно, отыскать Пегги нужно во что бы то ни стало, и чем быстрее, тем лучше. Однако где искать «ночную бабочку» ранним утром? Разве что в постели. Но оперативник понятия не имел, где обитают подобные создания. К счастью, ему повезло: Пегги сама позвонила на его мобильный.

— Это Алексей?

Он не узнал ее взволнованный голос — и уточнил:

— Кто меня спрашивает?

— Это Пегги. Вы оставили нам с Лолой свою визитку, и подруга отдала ее мне.

Оперативник с облегчением вздохнул:

— Мне необходимо с тобой встретиться.

— Я жду вас в «Татарской кухне».

* * *

Маленький ресторанчик, расположенный почти в центре города, пользовался популярностью. Здесь вкусно кормили, и любители плова, чебуреков, янтыхов и мантов буквально дневали и ночевали в этом заведении. Цены могли порадовать любого клиента, как и ароматный горный чай, который хозяин лично готовил для посетителей. Сирченко припарковал машину и вошел в ресторан. Девушку он увидел сразу. Ее бледное лицо пятном выделялось на фоне темно-синей стены.

— Здравствуй, Пегги, — он протянул ей руку, и она вяло пожала ее холодными пальцами. — Разговор наш вряд ли будет коротким, и поэтому давай-ка что-нибудь закажем.

Она покачала головой:

— Я не голодна, И не называйте меня больше Пегги. С прежней жизнью покончено. Мать дала мне имя Люба, и с сегодняшнего дня я возвращаюсь к нему. — Девушка вдруг прижалась к плечу Сирченко: — Не одолжите ли вы мне немного денег на билет до Симферополя? Я хочу уехать в родную деревню. Эта жизнь не принесет мне счастья!

Алексей вспомнил о недавно полученной зарплате.

— Сколько тебе надо?

— Сто гривен.

— Это не проблема.

Официант в восточном халате подошел к их столику:

— Что желаете?

— Две порции чебуреков. И полный чайничек горного сбора.

В этой забегаловке обслуживание не заставляло себя ждать, и вскоре перед милиционером и проституткой дымились ароматные чебуреки. Люба-Пегги втянула их аромат своим вздернутым носиком:

— А пахнет потрясающе!

Сирченко придвинул к ней тарелку:

— Угощайся. Тебе нужно поесть.

Она взяла ножик и вилку.

— За последнее время вы — единственный человек, по-настоящему по мне.

Он усмехнулся:

— Тебе так кажется. Мир не без добрых людей.

— Нет-нет, — она замотала головой, и по ее полным губам потек сок. — Вам от меня ведь ничего не нужно. — Люба хихикнула и смутилась.

Алексей пожал плечами:

— Это как посмотреть. Мне нужна правда.

— Я все скажу! — Пегги подавилась и закашлялась. — Только помогите мне уехать отсюда.

— Мы же все решили. Итак, о чем ты хотела со мной поговорить?

— Лола действительно убита? — девушка вся сжалась, словно надеялась услышать другой ответ.

— Она убита, и весьма жестоко, Люба.

Маленькая белая рука смахнула слезу со щеки:

— О боже!

— И ты знаешь, кто это сделал? — Сирченко не собирался торопить события, однако поведение любого человека непредсказуемо.

Путана молчала.

— Ее убил Сазонов, не так ли? — немного надавил он.

Люба задрожала:

— Если он узнает…

— Он не узнает, — заверил ее оперативник. — Ему давно пора сидеть в тюрьме, и я помогу ему там оказаться.

Широко расширенными глазами проститутка посмотрела на своего собеседника:

— Он способен вывернуться. Одно преступление уже сошло ему с рук.

— Ты имеешь в виду его жену? — спросил Алексей. — Видишь ли, это дело вел человек, мечтавший поскорее от него избавиться, что он и сделал. Теперь эти документы у меня. А я ненавижу молодчиков подобного рода.

Девушка всхлипнула:

— Артур заслуживает тюрьмы!

Сирченко придвинулся к ней:

— Он же убил и Линду, верно?

Длинные накрашенные ресницы девушки затрепетали, как крылья бабочки.

— По крайней мере, так считала Лола.

— А откуда она узнала?

Люба вздохнула и решилась:

— Когда-то они с Линдой были близкими подругами. Маша, то есть Линда, делилась с Лолой.

Сирченко налил себе чаю и с наслаждением отпил глоток:

— Как Линда очутилась здесь? Ее вызвал Артур?

— Да, но не сразу. — Люба тоже взяла чайник. — Они знакомы с детства, и Сазонов обещал жениться на ней. Однако у обоих не было ни гроша, и Артур отправился завоевывать Южноморск. Ему удалось втереться в доверие к одному криминальному авторитету, который занимался организацией проституции и распространением наркотиков. Сазонов сам рассказывал Линде, как он поставлял девушек для продажи в сексуальное рабство. Он ездил по деревням, предлагая им работу в городе и хорошие деньги. Так попалась и я. Знаете, в нашем поселке люди либо спиваются, либо живут в крайней нищете. Мать сама снарядила меня, доверив мое будущее симпатичному парню. Он сказал, что я буду работать официанткой в кафе.

Алексей опустил голову. Дальнейшая жизнь Любы покатилась по известному всем сценарию.

— Когда я приехала сюда, меня заперли в каком-то доме. Нас там было много. В основном девчонки из неблагополучных семей, их-то и искать никто не будет. Впрочем, среди них попадались и приличные девушки. Сазонов караулил их возле школ и колледжей, ловил на дискотеках, а потом с подельником, имевшим машину, отвозил в этот дом. Мне запомнилась Таня, симпатичная девушка из обеспеченной семьи. Она поведала, что познакомилась с Сазоновым на дискотеке. Он очень красиво за ней ухаживал, щедро угощал, а потом предложил довезти ее до дома. Конечно, она согласилась, но вдруг парню позвонили друзья, попросившие его «на секунду» заглянуть к ним в гостиницу. Там ее удерживали пять дней. Насиловали, били, издевались… Трижды она пыталась бежать, однако ее ловили и наказывали. Наконец, бедняжка сдалась.