Онлайн книга «Суматоха в Белом доме»
|
– Всего-то кучка радикалов, – выдохнул я, стараясь за что-нибудь ухватиться. – А большая часть американского народа… – К чертям собачьим. – Он полез в карман ветровки и достал фляжку. – Ладно, я, во всяком случае, не говорю о себе в третьем лице. Когда вы кинетесь со всех ног сочинять свои проклятые мемуары, этого обо мне никто не сможет написать. Пусть выскажет все, что у него на душе, подумал я. Потом будет лучше работать. – Ну, вы уже нашли себе издателя? Я удивился и даже обиделся, услышав такое. – Нет, конечно же. Зачем? У меня нет намерения писать мемуары. Он засмеялся. – А Фили говорил другое. – Что? Он сделал глоток из фляжки. – В тот день, когда Джесси побила вас. Поэтому я и взял вас обратно. Он сказал, что вы уже подписали договор с издателем и собираетесь все рассказать о нашей семейной жизни. Фили! Вот, значит, как было дело. Я крепко сжал в руках водоросли, представляя, что это шея Фили. – Герб, должен признаться, я и впрямь ненавидел вас какое-то время. А потом одумался. Какого черта? Все пишут воспоминания. Я сказал ему, что это неслыханное вранье, что Фили всего лишь – в своей обычной идиотской манере – старался вернуть меня на службу. Он лишь пожал плечами. – Неважно. Ах, до чего же мне тут нравится. Злясь на Фили, я цеплялся за камень, пока президент вглядывался в морскую даль. – Хотите выпить? – спросил он, протягивая фляжку и пытаясь рассмотреть меня в темноте. – Как вы там? – Нормально, – ответил я, все еще не справившись со своими чувствами. – Герб, я всегда хотел спросить вас. – О чем? – Вам нравилось быть бухгалтером? Если честно, у меня не было настроения обсуждать свою профессию, и я пробормотал нечто нечленораздельное о том, что люблю работать с цифрами. Мол, цифрам можно доверять. – А я не смог бы. Скучно. – Мне нравилось. У меня нестерпимо болели руки. – На Юге нам не одолеть. Вам известно, как на прошлой неделе назвал меня Монтгомери? [22] – Может быть, если бы мы устраивали почаще совместные завтраки… – простонал я. Президент буркнул что-то и отпил из фляжки. – Совместные завтраки! Да этих людей надо нещадно бить. Урезать их непомерные фонды, закрывать военные базы. Вот такой язык они понимают. – Мы пытались. Но это ни к чему не привело. – Не привело? У нас ведь не богадельня! «Как мы себя сегодня чувствуем?» – Я говорил, – произнес я с нарастающей злобой, – о нашей администрации. – Может быть, виноваты сотрудники. Может быть, меня повело не туда. Прошу прощения – нас. Я вздохнул. Такое уже было. – Если вам не нравятся сотрудники, которых мы подобрали, почему бы нам не подыскать других? – Может быть, и надо! – Отлично, – сквозь зубы произнес я. – Я могу сразу назвать, кого надо заменить. – Я тоже! Теперь мы орали друг на друга, разделенные полосой водорослей, блестящих в лунном свете. – Если вы так считаете, я подаю в отставку! – Принято! Прямо сейчас! – Отлично! Может быть, я еще поработаю на Джорджа Буша… – Вот и прекрасно! Поможете мне обойти его! – …после того, как напишу воспоминания! – Давайте! Кстати, не забудьте взять у меня рекомендацию, а то ведь вам и кафе-мороженое не доверят! – Ха, держу пари, вас не подпустят к президентской библиотеке! Кому нужны ваши документы и отвратительные речи? – Гарварду! – Вы имеете в виду университету Каракаса? Тут я разжал пальцы, чтобы погрозить ему кулаком. Лучше бы я этого не делал. Водоросли, за которые я продолжал держаться одной рукой, подались вниз, и я вновь стал сползать по склону. – А-а-а! – закричал я, однако мне удалось уцепиться за другой пучок водорослей. – Ну же, хватайтесь за мою… – Президент наклонился, протягивая руку. Я поднял голову и увидел, что он тоже съезжает вниз. – Осторожней! – крикнул я, но было уже поздно. Головой он уже уткнулся мне в плечо, и, не выдержав нашей общей тяжести, водоросли с мерзким хлюпаньем выдрались из камней. Я попытался немного притормозить наше падение, но лишь содрал кожу с пальцев. Как два лося, сцепившихся рогами, мы скатились с «обломка стариковского зуба». 26
Передышка
Арнольд прописывает мне успокоительные таблетки. Очень соблазнительно, но голова должна быть ясной. Из дневника. 7 сентября 1992 года На другое утро в одиннадцатом часу Фили появился у моей кровати в госпитале военно-морского флота. – О-о-о-ох, – приветствовал я его. – Только что видел босса, – сияя, сказал Фили. – Он ужасно выглядит. Оба глаза фиолетовые. На лбу шишка размером с мяч, каким играют в гольф. Локоть пришлось зашивать. – Почему это вас радует? – со стоном спросил я. Боль в груди мешала мне дышать, и кончики пальцев под повязкой горели огнем. – Телефон разрывается. Нам позвонили двенадцать тысяч человек. А сколько цветов! Мы отправляем их на Арлингтонское кладбище. Мне было приятно, что американский народ не остался равнодушным к беде президента, но все же меня удивило такое обилие знаков внимания. – Ну, если учесть обстоятельства… – Какие обстоятельства? – Такер ведь совершил подвиг. Говорю вам, люди забрасывают Буша камнями. – Какой подвиг он совершил? – Спас вам жизнь. Потом Джоан рассказала мне, что я попытался слезть с кровати и ударить Фили. Очевидно, я опять повредил ключицу и потерял сознание от боли. Придя в себя, я первым делом увидел лицо склонившегося надо мной врача. Джоан сидела рядом, и вид у нее был расстроенный. – Фили, – простонал я. – Фили. – Мистер Вадлоу, я понимаю, вам плохо, – сказал врач. – Да нет, доктор, мистер Фили… – Да-да, – кивнул врач. – Вам нужно отдохнуть, мистер Вадлоу. Несколько часов спустя Джоан покормила меня домашним мясным рулетом. Даже не знаю, что бы со мной было без нее. |