Онлайн книга «Лучше для мужчины нет»
|
– Хорошо, забудь про кофе, но как насчет стаканчика вина? – А как же малыш? – Разумно… ему тоже перепадет. Я посадил Милли на плечи, и мы направились прочь от пикника. Если бы двухместная коляска была чуточку шире, я бы привязал Катерину рядом с Альфи и всю дорогу вез ее. Мы выбрали столик во внутреннем дворике паба. Альфи упоенно сосал из бутылочки, я потягивал пиво, а Катерина залпом влила себя вино. Казалось, все идет отлично – по крайней мере, на данный момент. – Так почему ты сказал, что сейчас в Манчестере? – внезапно спросила Катерина. Хоть я и положил в рот всего одну хрустящую картофельную пластинку, но сделал вид, будто у меня рот набит до отказа, и ответить я никак не могу. – В Манчестере? – сказал я наконец. – О чем ты говоришь? – Ты сказал, что находишься в Манчестере. Повисла пауза. Я смотрел на Катерину так, словно она совершенно выжила из ума, но недоумение на моей физиономии сменилось выражением внезапного озарения. – Нет-нет-нет. На Манчестерской улице. Я сказал, что нахожусь на Манчестерской улице. Это в Вест-энде. Катерина выглядела смущенной. – Но ты же сказал, что на Пикадилли. – На площади Пикадилли. Катерина рассмеялась над собственной глупостью. – А я-то подумала, что тебя опять занесло на Север. Мы добродушно посмеялись над этой путаницей, и я облегченно вздохнул, порадовавшись, что Катерина забыла, что Манчестерская улица находился в доброй паре миль от площади Пикадилли. Прежде чем она успела задуматься над этим, я сменил тему. – А ты что делаешь на этой стороне реки? Неужели не боялась, что тебя остановят на мосту пограничники. – Мы поехали смотреть новый дом Сьюзен и Пирса в Стокуэлле, но их не оказалось дома, поэтому мы решили немного прогуляться по Клапамскому парку. Правда, Милли? – Мы с папой видели зеленую птичку. – Да, хорошо, Милли. Ты уже говорила, – перебил я. – Возьми лучше еще один пакетик с картошкой. – А ты? – спросила меня Катерина. – Ну, покончив с делами на Манчестерской улице, я сел на метро, чтобы доехать до своей студии, но вдруг надумал пройтись по парку. И тут увидел вас. Совпадение, да? – Да, только давай не будем говорить моей сестре. Она наверняка запишет это совпадение на счет какой-нибудь психической энергии. – А что, неплохая мысль. Я скажу, что завернул в парк, потому что ощутил испускаемые тобой отрицательные флюиды. Конца объяснениям мы после этого не услышим. Катерина захохотала, но в смехе отчетливо сквозили истерические нотки. Катерина пила второй бокал вина, Милли поедала третий пакетик хрустящего картофеля, а Катерина все больше походила на ту жену, которую я знал; от срыва у концертной эстрады не осталось и следа. Но тут в дело вмешался алкоголь, и из Катерины словно воздух выпустили – у нее не осталось сил даже на смех. Я вызвался поменять Милли подгузник, и мое предложение вызвало короткую улыбку. Я положил Милли на коврик для переодевания и принялся расстегивать ее мешковатые розовые штанишки. – Майкл? – зловеще сказала Катерина. – Что? – Я недовольна. – Что, прости? – Я недовольна. – Что, недостаточно сухое? Я просил принести сухое белое вино. – Своей жизнью. Я недовольна своей жизнью. – Что значит – ты недовольна? Разумеется, ты довольна. – Нет. Я чувствовала себя виноватой из-за своего недовольства, поэтому никогда не говорила, но это так нервирует. Словно что-то упускаешь, но не можешь понять, что именно. – Ты просто выпила, Катерина. Ты устала и немного пьяна, и тебе вдруг пришло в голову, что ты недовольна своей жизнью, но поверь мне, я мало знаю более довольных людей. Ты еще скажи, что не можешь справиться с детьми. – Я не могу справиться с детьми. – Перестань, Катерина, это не смешно. Милли, прекрати ерзать! – Я не шучу. – Ты справляешься с детьми. Превосходно справляешься. Милли, лежи спокойно. Катерина пожала плечами. Сгорбившись над Милли, я поднял взгляд. – Возможно, иногда тебе и кажется, будто ты не справляешься с ними. Это нормально. Кроме того, ты же любишь сидеть с детьми одна. – Нет, не люблю. – Нет, любишь. – Нет, не люблю. – Ну, наверное, временами они несколько утомляют. Но, вообще говоря, ты не любишь, когда я мешаюсь под ногами. – Нет, люблю. – Нет, не любишь. – Нет, люблю. – Нет, не любишь. – Нет, люблю. – Да прекрати же, несносная девчонка. – Это ты кому: мне или Милли? Милли ожесточенно вертелась, и я никак не мог закрепить подгузник. – Черт, зачем обязательно усложнять мне жизнь? – Выкрикнул я и добавил: – Милли! – На всякий случай. – Маму хочу. – Мама устала и не может успеть все. – Может, – возразила Катерина. – Умная мамочка может делать все и при этом весь день улыбаться счастливой улыбкой, тра-ля-ля. – Катерина, ты пьяна. – Не пьяна, а разъярена. – Послушай, я понимаю, что у тебя выдался паршивый день, понимаю, что дети могут и достать, но ты же вечно повторяешь, что просто обожаешь сидеть с ними дома. – Я молчала ради тебя, – сказала она. – Думала, что после напряженной работы тебе меньше всего хочется слушать мои стенания по поводу того, что я сижу дома с детьми. – Ты повторяешься. – Но это же правда. – Нет. – Правда. Плохо, что мне полнедели приходится управляться одной. Иногда мне кажется, будто я тружусь уже целый день, а потом смотрю на кухонные часы, а они показывают десять часов утра, и я думаю: "До того времени, как их укладывать спать, осталось еще девять часов". – Ты так говоришь, потому что сейчас чувствуешь себя несчастной. Но я-то знаю, как здорово ты справляешься, когда меня нет. – Нет, не справляюсь. – Говорю же, справляешься. Я точно знаю. – Откуда ты знаешь? Как ты можешь знать, когда тебя нет дома? – Ну, э-э… потому что я знаю тебя, вот откуда. Ты очень хорошая мать. |