Онлайн книга «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 6»
|
– Тем лучше для господина де Бражелона, – выразительно проговорила мадемуазель де Тонне-Шарант. – Он там излечится, бедный юноша. После этих слов воцарилось молчание. Д’Артаньян подумал, что женщины, эти нежные горлинки, обращаются друг с другом, пожалуй, более жестоко, чем тигры или медведи. Для Атенаис было, однако, мало заставить побледнеть Лавальер; ей хотелось, чтобы Луиза вдобавок еще и покраснела. Она снова заговорила: – Знаете, Луиза, на вашей совести теперь тяжкий грех! – Какой грех, мадемуазель? – пролепетала несчастная, тщетно пытаясь найти опору среди окружающих. – Да ведь вы были обручены с этим молодым человеком, он любил вас всем сердцем, а вы отвергли его. – Это обязанность всякой порядочной женщины, – вставила Монтале поучающим тоном. – Когда знаешь, что не можешь составить счастье того, кто тебя любит, лучше отвергнуть его. Луиза не знала, благодарить ли ей за такую защиту или негодовать. – Отвергнуть! Отвергнуть! Все это превосходно, – заметила Атенаис. – Но не в этом грех мадемуазель Лавальер. Настоящий грех, в котором она может себя упрекнуть, заключается в том, что это она послала на войну бедного Бражелона – на войну, где его могут убить. Луиза провела рукой по своему холодному как лед лбу. – И если он умрет, – продолжала безжалостная Атенаис, – это будет означать, что это вы, Луиза, убили его; вот в этом и заключается грех, о котором я говорила. Луиза, едва держась на ногах, подошла к капитану мушкетеров, чтобы взять его под руку; лицо его выдавало непривычное для него волнение. – Вам надо было о чем-то поговорить со мною, господин д’Артаньян? – начала она прерывающимся от гнева и страдания голосом. – Что вы хотели сказать? Д’Артаньян, взяв Лавальер под руку, направился с ней по галерее. Когда они оказались достаточно далеко от других, он ответил: – То, что я собирался сказать вам, только что высказала мадемуазель де Тонне-Шарант, быть может, грубо, но с исчерпывающей полнотой. Луиза едва слышно вскрикнула и, изнемогая от этой новой раны, кинулась прочь, как бедная, пораженная насмерть птичка, ищущая тени в густом кустарнике, чтобы там умереть. Она исчезла в одной из дверей в тот самый момент, когда король появился в другой. Первый взгляд короля был направлен на пустое кресло его возлюбленной, и, не найдя нигде Лавальер, король нахмурился, но в то же мгновение он увидел д’Артаньяна, который отвешивал ему низкий поклон. – Ах, сударь, – улыбнулся Людовик, – вы проявили истинное усердие, и я вами весьма доволен. Это было высшее проявление королевского удовольствия. Было немало таких, кто дал бы себя убить, лишь бы заслужить эти слова короля. Придворные дамы и кавалеры, почтительно окружившие короля при его входе, расступились, заметив, что он желает остаться наедине с капитаном мушкетеров. Король направился к выходу и увел д’Артаньяна из залы, после того как еще раз поискал глазами мадемуазель Лавальер, не понимая причины ее отсутствия. Оказавшись вдали от любопытных ушей, он задал вопрос: – Итак, господин д’Артаньян, узник?.. – В тюрьме, ваше величество. – Что он дорогою говорил? – Ничего, ваше величество. – Что он делал? – Был момент, когда рыбак, в лодке которого я переправлялся на Сент-Маргерит, взбунтовался и сделал попытку убить меня. Пленник… помог мне защититься, вместо того чтоб бежать. Король побледнел и сказал: – Довольно. Д’Артаньян поклонился. Людовик прошел взад и вперед по своему кабинету. – Вы были в Антибе, когда туда прибыл господин де Бофор? – Нет, ваше величество, я уезжал, когда туда прибыл герцог. – А! Новое молчание. – Что же вы там повидали? – Многих людей, – холодно ответил д’Артаньян. Король увидел, что д’Артаньян не расположен поддерживать разговор. – Я вас вызвал, господин капитан, чтобы отправить в Нант. Вам предстоит подготовить там для меня резиденцию. – В Нант? В Бретань? Ваше величество предполагает совершить столь далекое путешествие? – Да, там собираются штаты, – отвечал король. – У меня есть к ним два представления; я хочу лично присутствовать на их заседаниях. – Когда я должен отправиться? – спросил капитан. – Сегодня к вечеру… завтра… завтра вечером; ведь вы нуждаетесь в отдыхе. – Я уже отдохнул, ваше величество. – Превосходно… В таком случае между сегодняшним вечером и завтрашним утром, по вашему усмотрению. Д’Артаньян поклонился, как бы прощаясь; но, заметив, что король чем-то взволнован, он сделал два шага вперед и поинтересовался: – Король берет с собой весь двор? – Конечно. – Значит, королю, без сомнения, понадобятся и мушкетеры? И проницательный взгляд капитана заставил Людовика опустить глаза и смутиться. – Возьмите одну бригаду. – Это все?.. У вашего величества нет больше никаких приказаний? – Нет… Ах, нет… есть! – Слушаю вас. – В Нантском замке, который распланирован весьма неудачно, возьмите за правило ставить мушкетеров у дверей каждого из главнейших сановников, которых я увожу с собой. – Главнейших? – Да. – Например, у двери господина де Лиона? – Да. – Господина де Летелье? – Да. – Господина де Бриенна? – Да. – И господина суперинтенданта? – Конечно. – Отлично, ваше величество. Завтра я уже буду в пути. – Еще одно слово, господин д’Артаньян. В Нанте вы встретитесь с капитаном гвардейцев, герцогом де Жевром. Проследите за тем, чтобы ваши мушкетеры были расквартированы до прихода гвардейцев. Первому пришедшему – преимущество. – Хорошо, ваше величество. – А если господин де Жевр будет расспрашивать вас? – Что вы, ваше величество! Разве господин де Жевр станет меня расспрашивать? И, лихо повернувшись на каблуках, мушкетер исчез. «В Нант! – повторял он себе, спускаясь по лестнице. – Почему он не решился сказать, что прямиком на Бель-Иль?» Когда он подходил к воротам, его нагнал служащий де Бриенна. – Господин д’Артаньян, – начал он, – простите… |