Книга Призрак былой любви, страница 74 – Джудит Леннокс

— С кем я говорю? — более настойчиво повторила я. — Кто вы?

— Она убила его. — Гнев в ее насмешливом голосе сменился болью. — Она убила моего отца. Я всегда это предполагала, а теперь знаю наверняка.

Биение сердца болью отзывалось в моей груди. Я внезапно поняла, с кем говорю.

— Кейтлин? — прошептала я, но она уже повесила трубку.

Я набрала 14–71, чтобы выяснить, откуда был звонок. Через несколько минут, положив трубку, я уже знала, что Кейтлин Канаван, как и ее падкий до роскоши отец, остановилась в отеле «Савой».

Я намеревалась заночевать в Красном доме, но после звонка Кейтлин изменила свои планы. Мне требовалось побыть одной. Когда Тильда проснулась, я заварила для нее чай, поболтала с ней немного, но старалась не встречаться с ней взглядом. По дороге домой у меня не шла из головы фраза «Она убила моего отца», произнесенная сердитым, язвительным тоном. Я полагала, что Кейтлин Канаван либо умерла, либо давно утратила всякую связь с Франклинами. В той истории, что я писала, Кейтлин, избалованная девочка, единственный ребенок Дары и Джосси, играла эпизодическую роль. И вот неожиданно она превратилась в одну из главных героинь.

По возвращении в Лондон я позвонила Патрику и оставила ему сообщение на автоответчике. У меня возникало много предположений относительно загадочного исчезновения Дары. Например, Тильда с Дарой стали любовниками, Макс узнал об этом, убил Дару и похоронил его тело в дамбе… Или Джосси, обезумев от ревности к своей более красивой единокровной сестре, убила своего неверного мужа… А теперь вот появилась новая версия, которую я прежде не принимала в расчет: сама Тильда, всегда любившая Дару, поняла, что он не бросит ради нее свою дочь, и…

Вечером следующего дня я ужинала с Чарльзом. Тот болтал без умолку, а потом поднял голову от своей тарелки с тайским зеленым карри и неожиданно спросил:

— Ну, как биография Тильды? Много отыскала скелетов в ее шкафу?

Должно быть, у меня на лице отразились все мои сомнения, ибо он положил вилку и сказал:

— Выкладывай, Ребекка.

Я покачала головой.

— Наверно, это ерунда. Просто у меня разыгралось воображение.

Он снова наполнил мой бокал вином.

— Вообще-то я умею хранить тайны.

И я, сама того не желая, рассказала ему про труп, найденный в дамбе, и про телефонный звонок Кейтлин Канаван.

— Я думала, возможно, Макс, муж Тильды, как-то к этому причастен, но мне и в голову не приходило, что Тильда сама… — Я не договорила, не смогла облечь в слова свои наихудшие опасения.

Чарльз набил рот кокосовым мороженым и помахал передо мной ложкой.

— Для тебя это настоящий подарок.

— Ты о чем?

— Дурочку не изображай, Ребекка. Наверняка твоя маленькая головка уже все просчитала. Тильда Франклин — убийца! За твою книгу будут драться в магазинах. Это все равно что мать Терезу обвинить в совращении малолетних.

Я уткнулась взглядом в чашку с кофе. Чарльз, конечно, был прав. Для читателя грешники гораздо более интересные персоны, чем святые.

— Это просто бомба, верно, дорогая?

Он положил ложку, его светло-зеленые глаза сузились в прищуре. Мне показалось, в них промелькнуло нечто похожее на гнев. Странно. С чего ему гневаться? Чарльз беспристрастный, элегантный, забавный, неопасный. За то я его и люблю.

— Совесть, правда, может замучить, — спокойно произнес он, добавив: — Ходят слухи, что ты встречаешься — довольно часто — с ее внуком. С задумчивым красавцем Патриком. Должен признаться, я не поверил. Но…

Это его не касалось, но я подтвердила:

— Да, у нас было несколько свиданий.

— Фу, какое старомодное выражение! «Несколько свиданий». — Он посмотрел на меня. — Так это правда?

— Да. Ты удивлен, Чарльз?

— Мне казалось, ты все еще сохнешь по своему слащавому Тоби.

— Нет, не сохну. И он не слащавый. Чрезмерно амбициозный. Напыщенный. Претенциозный, пожалуй.

Обычно Чарльзу нравилось подбирать прилагательные, характеризующие моего бывшего возлюбленного, но сегодня он не стал включаться в предложенную мной игру. Вместо этого спросил:

— Ты его любишь?

— Патрика? Не знаю. Мне казалось, что я любила Тоби. Никогда толком не понимала, что это значит — «любить».

— Это значит постоянно думать о человеке. Это значит, что ты нигде больше не хочешь быть, когда ты находишься рядом с объектом своей любви. Не хочешь быть ни с кем другим. Не хочешь быть никем другим.

Чарльза я знаю много лет и не помню, чтобы за все эти годы он встречался с женщиной больше нескольких недель, да и случалось такое нечасто. Его манерность, нежелание заводить близкие отношения с женщинами, даже наша дружба — все это наводило меня на мысль, что он, возможно, гомосексуалист, но по какой-то причине скрывает свою нетрадиционную сексуальную ориентацию.

— Чарльз, ты меня удивляешь, — сказала я, а сама снова подумала о Тильде и Даре. В голове зазвучал сердитый голос Кейтлин Канаван: «Она убила его».

— Ребекка, солнышко, я ведь сто лет тебя обожаю, — сказал Чарльз, и я, потрепав его по руке, полезла за кошельком, чтобы расплатиться за свой ужин.

Чарльз проводил меня до дома. Когда мы свернули за угол и оказались на моей улице, я увидела припаркованный под фонарем синий «рено». Патрик сидел на водительском сиденье, барабаня пальцами по рулю.

— Ладно, я пошел, — проявил тактичность Чарльз.

Мы попрощались, и я постучала по стеклу «рено». Патрик вслед за мной вошел в квартиру. Вид у него был изможденный: под глазами тени, под загаром на лице прорезались белые морщинки.

Он отказался от кофе, в кресло тоже не пожелал сесть.

— Я целый день за рулем, Ребекка. Ты оставила мне сообщение на автоответчике.

Я сделала глубокий вдох и начала рассказывать ему про звонок Кейтлин Канаван. Он перебил меня после первого предложения:

— О боже! Я надеялся, что она не узнает.

— Патрик… возможно, это ее отец… — Я резко замолчала, осознав скрытый смысл его слов. — Ты с ней знаком?

— Конечно. Эта мерзавка много лет пьет нашу кровь. — Он сердито передернул плечами, меряя шагами комнату, отчего она казалась слишком маленькой и тесной.

— Я думала… полагала, что вы давно утратили с ней всякую связь.

— Увы. Так что она сказала?

У меня пересохло во рту. Я пыталась придумать, как бы поделикатнее изложить суть обвинений Кейтлин.

— Ну же, Ребекка. Что она хотела?

— Она узнала про обнаруженные останки. Думает, что это ее отец.

Патрик тихо выругался. Посмотрел на меня.