Книга Зимний дом, страница 42 – Джудит Леннокс

Она думала, что Каванах встанет и уйдет, оставив палтуса по-дуврски остывать на тарелке. Но Лайам улыбнулся так, словно у него гора с плеч свалилась, и сказал:

— Некорректный вопрос, миссис Мерчант. Если я соглашусь, то оскорблю вас как женщину, а если стану спорить, то оскорблю вас как своего босса.

Майя расслабилась; она услышала собственный смех и впервые подумала, что Лайам Каванах может быть другом, способным разделить бремя, которое она взвалила на себя.

— Вы нужны мне, Лайам, — негромко сказала она. — Нужны ваш ум, ваша преданность и ваш опыт. И то, что вы мужчина. Потому что есть места, куда мне вход закрыт и где вы будете моим представителем.

Он прищурился:

— Продолжайте.

Майя перешла к делу:

— За последние три квартала наша прибыль уменьшилась.

— Не так уж сильно, миссис Мерчант. По сравнению с другими мы держимся неплохо.

— Вы сами знаете, что другие меня не интересуют. Для меня существует только «Мерчантс». И я уверена, что мы с вами думаем одинаково: прежде чем наступит улучшение, нас ждут тяжелые времена.

Он слегка кивнул в знак согласия.

— Лайам, у меня есть несколько предложений. — Она отложила нож и вилку и перестала делать вид, что ест. — Я хочу закрыть библиотеку. Это позволит мне расширить отдел электротоваров. И собираюсь начать широкую рекламную кампанию. Для этого нам понадобится новое агентство.

— А как же «Нейлорс»? Они делают для нас рекламу вот уже десять лет.

— Вы не находите, что они слишком консервативны? Мне хочется чего-то возбуждающего, свежего и неизбитого. Того, что заставит людей подскочить на месте и волей-неволей обратить на нас внимание.

— Вы уже подыскали агентство?

— Нет. — Майя нахмурилась и покачала головой. — Я думала, что вы сумеете что-нибудь предложить. Гольф-клуб… «Город и Мантия»… Все эти ресторанчики, пивные и клубы, куда ходят мужчины. Вы наверняка слышали, что об этом обо всем говорят.

Майя прекрасно понимала, насколько осложняет ей задачу ее женское естество. Мужчинам проще, для таких случаев у них есть целая система неофициальных контактов. Но женщине — увы! — это заказано.

— Лайам, я думаю, это не составит для вас труда. Иногда быть мужчиной выгодно.

Ничуть не обидевшись, Каванах побарабанил пальцами по столу и задумчиво произнес:

— Значит, вы предлагаете закрыть библиотеку… Что ж, это мысль. Прибыли от нее почти никакой. Правда, полдюжины клерков останутся без работы.

Майя кивнула. В последние недели у нее возникло страшное подозрение, что увольнением полудюжины клерков обойтись не удастся. Пока она недостаточно доверяла Лайаму Каванаху, чтобы поделиться с ним еще более радикальными идеями. Ее сдерживала боязнь насмешки и высокомерия. Кроме того, мысль о том, что ей предстоит, заставляла Майю съеживаться от страха. Расходы на жалованье были высоки и поглощали львиную долю неуклонно сокращавшейся прибыли. Не стала Майя делиться и тем, что она начала собирать сведения о сотрудниках, регулярно опаздывавших на работу или задерживавшихся после сорокапятиминутного обеденного перерыва. В торговом доме «Мерчантс» работали больше ста человек. Майе хотелось быть уверенной, что каждый из этих ста предан магазину так же, как она сама.

— А что касается рекламы… — Лайам Каванах провел загорелыми пальцами по пышным светлым волосам. — Миссис Мерчант, я думаю, вам придется съездить в Лондон. В Кембридже того, что вы хотите, не найти.

Робин опоздала на собрание ячейки. Когда она, вся мокрая и запыхавшаяся, села между Фрэнсисом и Джо, из дыры в кармане выпали леденцы. Фрэнсис шепнул:

— Ты вся синяя…

Оказалось, что в кармане у нее протекла авторучка и залила жакет.

— Пропади она пропадом, — пробормотала Робин. — Черт бы все побрал…

Она вытерла чернила платком Фрэнсиса. Казалось, Джо спал; Фрэнсис посасывал синий леденец. Вокруг спорили, но сегодня вечером Робин ни на чем не могла сосредоточиться.

Днем она навестила Льюисов — ту самую семью с умственно неполноценным ребенком. Хотя доктор Макензи и отругал Робин за то, что лезет не в свое дело, это не помешало ему обратиться в местное благотворительное общество. Каким-то образом Льюисам удалось остаться в их ужасной лачуге. Мистер Льюис нашел работу; Робин приходила к ним примерно раз в месяц, приносила детям конфеты и помогала миссис Льюис купать бедняжку Мэри.

Но сегодня днем выяснилось, что крошечная фабрика, на которой работал мистер Льюис, закрылась и пятьдесят человек выставили на улицу. В доме на Уолнат-стрит снова воцарился хаос; Льюисы уже четыре недели не платили за жилье.

Когда собрание закончилось, они пошли в пивную. Спор продолжался.

— Коллективизация! — провозгласил Гай, стоя у бара и размахивая купюрой в десять шиллингов. — Вот единственный путь. Пускай все работают в общий котел, а продукт труда будем распределять. Сталин поступает правильно.

— Гай, тебе следовало бы записаться в коммунисты.

— Так я и сделаю. Беда социализма в том, что он малость жидковат.

— Коммунизм бесчеловечен. Этим ребятам плевать на права рабочих и все остальное.

— По-другому нельзя, Джо. Уступки профсоюзам или пособие бедным только откладывают день революции.

Робин поставила стакан с пивом.

— О чем ты говоришь, Гай? По-твоему, людям следует позволять умирать с голоду?

— Если необходимо. Это поможет достичь конечной цели.

Робин вспомнила хибару Льюисов с плесенью на стенах и ящиками из-под апельсинов вместо мебели.

— Значит, цель оправдывает средства?

— Робин, Гай в чем-то прав. — Фрэнсис откинулся на спинку стула и закурил. — Все эти полумеры: помощь бедным, пособия многодетным семьям и прочее — лишь попытка заклеить пластырем зияющую рану. Разве не так?

— Тем более что они не помогают, — вмешался Джо. — Буржуазия занималась благотворительностью несколько веков, а бедных меньше не стало. А жирные коты в цилиндрах по-прежнему раскатывают по стране на своих «бентли».

— По-твоему выходит, что мы ничего не должны делать? — разозлилась Робин.

Джо нахмурился:

— Небольшие улучшения только слегка уменьшают гнев трудящихся. Но ничто не меняется. Ты согласен, Гай?

— Полностью. — Гай сунул руку в карман. — Черт побери, осталось всего несколько монет. А пособие выдадут только на следующей неделе. Твоя очередь, Фрэнсис.

Порывшись в карманах пиджака, Фрэнсис извлек оттуда пустую сигаретную пачку, измятый газетный лист и пригоршню мелочи.

— Ладно, — сказала Селена, встав со стула. — За выпивкой пойду я. Я сделала несколько гравюр для сборника сказок и пока при деньгах. Фрэнсис, я должна представить тебя моему кузену Тео. Номер твоей «Разрухи» произвел на него сильное впечатление. У него денег куры не клюют, и он ужасно интересуется искусством.