Онлайн книга «Бэтман Аполло»
|
— Как здорово, — расслабленно прошептал я. — Тебе хорошо? Софи засмеялась еще громче, и мне почудились в ее смехе холодные тревожные нотки — словно льдинки, хрустящие в бокале с шампанским. — Ага, — сказала она. Лучше бы она этого не говорила. Таким тоном. — Что случилось? — спросил я. — Как что? Ты меня только что трахнул. — Зачем ты так… Она опять засмеялась — уже совсем ледяным и колючим смехом. — Я ведь знаю, что ты думаешь о женщинах, Рама. Пещера, дубина… — Кусать без разрешения подло, — сказал я. — Я полагал, тебе со мной просто хорошо… — Хорошо? Да ты хоть знаешь, что женщина чувствует во время этой процедуры? Каково это? Я уже не понимал, всерьез она или шутит. — Почему не знаю, — сказал я. — Я кусал когда-то… Только уже забыл. Она вдруг сжала мои плечи с невероятной силой. — А я тебе напомню… Меня охватил страх. Происходило нечто странное. Какая-то моя часть понимала, что именно — и очень не хотела в этом участвовать. Но понимание было спрятано слишком глубоко. Мой разум не мог до него дотянуться. Словно борец, победоносно прижимающий соперника к мату, Софи навалилась на меня всем своим весом. Давление было жутким — девушка ее комплекции не могла быть такой тяжелой. — Вот так, — сказала она. — А потом еще вот так… Оказавшись сверху, она вытянула руки в стороны и стала бить по краям гроба руками, как птица крыльями. Ее удары становились все сильнее — как и мой ужас. Творилось что-то невероятное — по физическим законам она должна была разбить себе руки в кровь, но вместо этого затрещали и покосились, а потом и совсем сломались стенки гроба. А затем мой страх прошел. Вдруг поменялась перспектива того, что я видел — и даже, кажется, сила тяжести теперь тянула в другую сторону. Софи больше не лежала на мне, а как бы висела напротив, изо всех сил отталкивая меня взмахами рук. И это, конечно, были уже не руки — а два огромных черных крыла, взмахивающих и опадающих в пустоте. Меня отбрасывали не их удары, а ветер, который они поднимали. Я знал, что если ветер оторвет меня от Софи (а она к этому времени превратилась во что-то огромное, как бы стену, поросшую черной звериной шерстью, в которую я вцепился), мне конец. Но ее лицо до сих пор было передо мной — и я мог попросить ее не убивать меня. — Софи! Пожалуйста! Она мстительно засмеялась. И тогда я понял — или, скорее, вспомнил, — что это не Софи. Это была Гера. Мои пальцы разжались, и очередной взмах черных крыльев отбросил меня в пространство. Но теперь я уже не боялся. Я знал, что сейчас произойдет. Ко мне постепенно возвращалась память. Несколько секунд мне казалось, что я хаотично кувыркаюсь в пустоте. А потом я постепенно начал ощущать свое настоящее тело. Я висел вниз головой, перекинув ноги через перекладину — как в хамлете. Но это был не хамлет. Это была… Я окончательно все вспомнил за секунду до того, как открыл глаза. И эту долгую-долгую секунду я набухал невыносимым стыдом, зная, что открыть глаза все-таки придется. Сейчас была уже не середина нулевых, когда я ездил учиться на ныряльщика. Стояло второе десятилетие двадцать первого века. Это было мое служебное рандеву с Герой. Очередное. Где я опять ей изменил. Правда, с ней же самой. Я изменял ей на каждом нашем свидании. Иногда с Софи, которой на самом деле не видел уже несколько лет. Иногда с другими фантомами. Гера умела находить в моей памяти множество разных личин. Но моя встреча с Софи в замке Дракулы была ее любимым аттракционом. Почти всегда она требовала, чтобы я отрекся от нее — и я это делал, иногда в шутку, а иногда всерьез. И каждый раз за этим моментом следовало пробуждение. И необходимость открыть глаза. Вот как сейчас. Я открыл их. Я висел в будуаре Великой Мыши — на серебряной перекладине, похожей на огромное стремя. Прямо передо мной, всего в метре, было лицо Геры — оно покачивалось в центре перламутровой раковины на длинной покрытой шерстью ножке. Ее глаза были закрыты, а на губах застыла мечтательная улыбка. Из угла ее рта к моему локтевому сгибу тянулась тонкая, как нить, серебристая трубка. Я вытащил тончайшую иглу из своей руки. — Гера, — хрипло прошептал я. — Я не хочу, чтобы каждый раз… Она еле заметно качнула головой, приказывая мне молчать. — Спасибо, милый. Было чудно. Каждый раз заряд бодрости на неделю. Без тебя я никогда не узнала бы, что у подлости есть такие глубины… — Зачем ты постоянно это повторяешь? — спросил я. — Ну хорошо, накажи меня. Накажи как хочешь строго. Но только один раз. — Наказать? Как же, интересно, тебя наказать? Она задумалась. — Есть вариант. Хочешь, посадим тебя в тюрьму? — В каком смысле? — спросил я. — В прямом. — За что? — А за стихи. — Какие? — Которые я у тебя в башке нарыла, Рам. Вот это, например… Она растянула рот до ушей, выкатила глаза (что должно было, видимо, изображать меня) и писклявым голосом кастрата продекламировала: — А счастье — вот: чего еще желать? Под мягким психотропным веществом В простом гробу с любимым существом Лежать, молчать и ничего не ждать… Мне хотелось только одного — провалиться под землю. Но я и без того находился под ней очень глубоко — вряд ли такое было возможно. — Ты тут нормально так наговорил, — продолжала Гера. — Пропаганда наркотиков — раз. Пропаганда самоубийства — два. А если еще напомнить прокурору, что у тебя любимое существо — undead, тогда вместе с некрофилией сядешь лет на десять… Ты ведь русский человек — объяснять, что с твоей жопой на зоне будет, не надо? — Это непорядочно, — сказал я тихо. — Заглядывать в чужие наброски. А под психотропным веществом я имею в виду баблос. Которого уже год не видел. Другие наркотики меня не интересуют. — Вот на суде прокурору и скажешь… Ладно, не бойся, гаденыш. Шучу. Жду тебя следующий раз через… Она глянула на одну из жидкокристаллических панелей, которыми были покрыты стены — туда, где мерцали календарные цифры с разноцветными пометками. — В пятницу на той неделе. У меня окошко будет. Как раз снова соскучусь по твоему черному лживому сердцу. А сейчас пшел вон. Ничего говорить в ответ не следовало. |