Онлайн книга «Сказочник»
Лимос символически пригубил спирт – так, самую малость. – Хорошо, Танатос узнает, – проскрежетал череп. – Конкретизируй, что он сможет сделать? – О, да чего он только не сможет сделать, – горько усмехнулась Полемос. – Думали ли мы с вами на заре времён, что Танатос обладает умением убивать? Меня колет мысль: мы не знаем и десяти процентов наших возможностей, они откроются нам постепенно. Разве, будучи неопытной девчушкой в доспехах, я могла предположить, что в будущем спланирую любую войну? Что мне не потребуется ждать рождения нового Юлия Цезаря, а достаточно вложить револьвер в руки Гаврило Принципа, указать ему, кто конкретно заслужил пулю… и выстрел запустит «эффект домино»? Не будьте так безмятежны. Нам нужно держаться вместе: Танатос скоро поймёт, что киллеров наняла я. Говорю «нам», ибо хочу напомнить, братец Лимос, – это ты собрал нашу троицу у себя на кухне, и гениальная идея разрешить проблему с мальчиком путём убийства – твоя. Ты ясно сказал: «Гибель ребёнка должна быть внезапна» – и поручил мне «избиение младенцев». Мы все повязаны. Гнев Танатоса страшен… И если он способен уничтожить нас, не сомневайтесь, он так и поступит. А тогда – конец порядку Мастера на Земле. Все трое всадников замерли, храня молчание. Лимос вытер руку о салфетку. Он малодушно подумал, что забыл съездить в «Стокманн» за креветочной колбасой – а теперь неизвестно, когда выдастся подходящий случай. Никао и Полемос не понимали его страсти к коллекционированию еды, а между тем – это сродни наркомании. Он хотел, чтобы у него хранилось всё: в подвале давно сгнили первосортные манго, на кухне покрывался плесенью осклизлый от старости хорватский пршут [27] , а в гостиной разлагалась печёная свиная туша. В его задачу входило уничтожение пищи, Лимос ощущал жуткий дискомфорт от падения цен на хлеб и мясо. Он скупал пшеницу и кукурузу через доверенных агентов, вызывая дороговизну продовольствия, делил с Никао акции химических заводов, способствуя глобальному потеплению и засухе… Однако был далёк от чувства гордости за себя. Ну что сейчас за голод, помилуйте! Вот раньше – это было да. И Индия, и Поволжье, и Индонезия, даже благополучная Ирландия [28] – жёны и мужья с упоением кушали друг друга, а оставшиеся в живых бежали за океан, – настоящий праздник оргазма. Теперь же… Нет, безусловно, со скуки можно писать книги под видом диетологов, изобретая совершенно параноидальные виды голодовок. За отсутствием неурожаев и ввиду прихода проклятия XXI века – гуманитарной помощи, сойдут и слезы девиц, рыдающих при виде пирожного. Это тоже приятно. О, фотомодели-анорексички, мученически вышагивающие по подиумам на тонких, как палочки, ножках… Нет, ну прелесть же, правда? Голод умеет приспосабливаться. Может, конечно, Полемос и права – улучшения в области еды, здоровья и снижение масштаба войн плохой знак: Мастер наказывает их за грехи и праздность. Хотя опасно поддаваться настроениям милой сестры. Она религиозная фанатичка. Дай ей только волю, все жители Земли поголовно молились бы на Мастера. Однако знать бы ещё – на кого именно молиться. Его же никто не видел. И какого хрена он влез в эту заварушку с покушением? Сейчас и вспомнить стыдно – сидел на кухне, упивался своим видом и речами, прямо весь из себя злой гений, второй Березовский. Политического кино пересмотрел. Зачем было разыгрывать «серого кардинала»? Допрыгался. Да-да, Лимос верит в Мастера, но основная цель была другой… Взять на себя неформальное лидерство в квартете. Мягко отстранить Смерть от общего руководства, продемонстрировать брату и сестре свой авторитет и умение разрулить самую сложную ситуацию. Продемонстрировал, называется. И как ни печально, эта фанатичка права. ОНИ ВСЕ ЗДЕСЬ ТЕПЕРЬ ПОВЯЗАНЫ КРОВЬЮ. Прижми Танатос сестрицу по поводу покушения на человеческого ублюдка, та уж молчать не станет. И вот тогда Лимосу небо с овчинку покажется. Никао также чувствовал себя некомфортно. Да, он не призвал к устранению мальчика, как Лимос, и не заказал убийц, как Полемос. Однако выпустить на свободу вирус в Конго, выманивая Смерть из Питера, – серьёзный проступок, не говоря уж об участии в заговоре. Узнай брат о таких играх… сто процентов, кхе-кхе, не поздоровится. Хотя у него и так со здоровьем дело обстоит – хуже не бывает. Молчание затягивалось – троица, прекратив разговоры, отчаянно глушила спирт, украдкой посматривая на дисплеи телефонов: не объявится ли Танатос? Каждый ждал звонка в полном смятении чувств. И понимал – брат наберёт номер, едва отыщет координатора убийц. А что будет дальше… Тишина вдруг лопнула, как мыльный пузырь. Звук походил на шипение от упавшей в воду сигареты, только намного громче. В центре кухни Лимоса вдруг появилось загадочное свечение в форме овала – и повисло под потолком среди свиных ног. Воздух заколебался, стал вязким и мутным, словно дым. Свечение усиливалось, вскоре оно заполнило всё пространство кухни. Полемос невольно вскрикнула, чувствуя самую настоящую боль, её братья застонали. Облака дыма образовали нечто загадочное – низкорослую фигуру, похожую на сгорбленного монаха, сунувшего обе руки в рукава рясы. Стены со всех сторон разом вспыхнули прозрачным белым огнём – они горели, но не обугливались. Секунда – и свечение вдруг потухло. Перед ошеломлёнными всадниками стоял закутанный в бесформенную мешковину человек, чьё лицо пряталось за маской белого металла: шут с разной формы глазами и огромным «дурацким» носом. С головы пришельца свисали бесформенные клочья волос. Он опирался на грубый, выдолбленный из дерева посох. – Рамиль ничего не расскажет Танатосу, – сказал незнакомец спокойным, чистым голосом, напоминающим звон колокольчика. – Я с ним разобрался – он его не найдёт. Но мне чуточку грустно, ребята. Я долго наблюдал за вами, ожидая, пока вы найдёте способ решить вопрос с мальчиком. Да, почти справились… Но после срыва планов впали в недостойную вас панику. Что ж, у людей имеется отличная поговорка: «Хочешь, чтобы кто-то сделал всё хорошо? Тогда сделай это сам». Пришлось мне лично явиться к вам, дабы заняться главной проблемой. Не сомневайтесь, я с ней справлюсь. Полемос уронила стакан со спиртом – упав на пол, тот разлетелся вдребезги. – Кто ты такой? – спросила она хриплым голосом, хотя уже знала ответ. – Меня зовут Мастер, – спокойно ответил незнакомец. – И я рад вас всех видеть. …За его спиной, словно тень, развернулись громадные синие крылья… Часть третья
Отец января Смерть – это стрела, пущенная в тебя. А жизнь – то краткое мгновение, пока она Со свистом летит в твою сторону… Ибрагим аль-Хусри, арабский поэт |