Онлайн книга «Большая книга ужасов. 46»
– Ты саму картину принеси, – с трудом произнес Сергей, принимая из рук Карповны микстуру. – Я ребятам показать хочу. – Картинку? Это с лесом-то? Больше ничего? – Больше ничего, – Сергей откинулся на подушки. Карповна положила ладонь на его взмокший лоб и виновато пробормотала: – Картинку, это – пожалуйста, это я мигом. А вот краски и кисти никак нельзя… Карповна скрылась за дверью. Ребята сочувственно уставились на Сергея: бледный, серые глаза кажутся большущими, под ними тени, тонкий нос с горбинкой как-то вдруг заострился, на высоком лбу испарина, светло-русые волосы влажные от пота… – Да, Серега, – пробормотал Гришка, – симулировать тебе, пожалуй, нет смысла… Сергей улыбнулся: – Ты тему не меняй! Поясни лучше, что ты там говорил о картинах? По-твоему, если она штучная, то идея сыграет? Она будет служить переходником? Всмотрелся, вжился, и уже там? – Хрипишь-сипишь, – одобрил Гришка, – но соображаешь! А что? – Да так, – грустно усмехнулся Сергей, – просто хочу подарить тебе одну такую… «штучную»! – Уверен, что «штучную»? Сергей кивнул: – Почти. Такую только в бреду написать и можно. – Это о ней говорила Карповна? – Да. – И чем ты разродился? При такой-то температуре? – Сейчас уже плохо помню. Кажется, лесом. – Елки, даже в бреду – обычный лес! Нет чтобы сюр какой-нибудь, чтоб у нас крышу снесло… Сергей мечтательно добавил: – Помню лишь, что в комнате им пахло. И еще – земляникой. – Бредит, – грубовато констатировала Лена. Сергей вздрогнул и сказал: – Писал – бредил, сейчас уже – нет. – И чего ради эту работу Гришке дарить? – осторожно поинтересовалась Светлана. – Ведь тебе и самому она нравится, я же вижу… – Ну, уж нет, – вздохнул Сергей. – Иметь перед глазами то, что не можешь повторить… – Даже так? – хмыкнул Гришка. – Именно, – кивнул Сергей. Помолчал и почти бодро добавил: – Зато – в жилу. Как раз к твоей новой версии о картинах-переходниках. Дерзай! Ребята с любопытством уставились на дверь, к которой уже приближалась Карповна. С ее-то весом это угадывалось безошибочно. * * * – А что, неплохо! – воскликнул Гришка, принимая у Карповны небольшое полотно. Но потом всмотрелся и замолчал. Девочки столпились за его спиной, рассматривая картину, и тоже не издавали ни звука. Даже Лена никак не комментировала. Что было удивительно. Сергей нетерпеливо посмотрел на друзей и потребовал: – Ну скажите же хоть что-нибудь! Чего молчите? Гришка откашлялся, прочищая горло, и выдавил: – А что ты хочешь услышать? Сам говорил – штучная. Светлана изумленно протянула: – Действительно, такое чувство – лесом и земляникой запахло. – И с-солнцем, – шепнула Дина. И улыбнулась, не отводя глаз от картины. – Как я, оказывается, п-по лету соскучилась… – С ума все сошли, – Лена заставила себя отойти к компьютеру. И даже коснулась его. Потом еще раз пробежалась пальцами по клавиатуре. И по мышке. И по динамикам. Компьютер Парамонову успокаивал. Был надежным, привычным и материальным. А Сережкина картина… Непонятно как, но она делала мир хрупким и неустойчивым. На долю секунды Лене даже показалось: залитый ярким солнечным светом лес реальнее, чем эта полутемная комната и унылые, засыпанные мокрым снегом улицы за окном. Реальнее, чем даже она сама, Лена! Ведь в ней нет той праздничности, того торжества красок и эмоций… Кому такое могло понравиться? Только не ей! Поэтому Лена передернула плечами и проворчала: – С кем я дружу?! – А то ты не знала – с кем, – ухмыльнулся Гришка. Развернул полотно рисунком к стене и виновато сказал Сергею: – Пусть так пока. А то я не смогу не смотреть. Сергей улыбнулся: – Все-таки – «штучная»? Гришка кивнул: – Без сомнения. – И серьезно добавил: – Такое, наверное, раз в жизни удается. Тебе повезло. Глаза Сергея стали печальными, и он подумал: «Этого я и боюсь!» Потом натужно весело воскликнул: – Ты, Лапшин, мне зубы не заговаривай! Трепал языком? Трепал! Теперь расплачивайся! – Или, – фыркнула Лена, мгновенно уловив мысль Сергея, – признайся, наконец, что ты – трепло. Самое обычное. Ну хоть раз в жизни признай! И поставим на этой истории точку. – Тем более, – невольно улыбнулась Светлана, – тебе осталось для раскаяния всего несколько секунд. – П-почему? – удивилась Дина. – Снова Карповна идет, – Светлана ткнула пальцем в дверь. Теперь тяжелые шаги Карповны – она как раз поднималась по лестнице – услышали все. Гришка подошел к полотну. Еще раз всмотрелся в него. Задумался о чем-то на несколько долгих секунд. Резко тряхнул рыжей головой и хохотнул: – Хотите на спор? – Что?! – возмутилась Лена. – Ты, Лапшин, совсем с ума сошел?! – А давай, – азартно прохрипел Сергей и, подмигнув девочкам, протянул Гришку руку. Дина тут же разбила их. Очень вовремя разбила, потому что вошла Карповна и выразительно указала гостям на дверь. Она даже услужливо попридержала ее, пока ребята выходили из комнаты. Гришка бережно уложил подаренную картину в пакет. На секунду замер в дверном проеме: – А вот увидишь, я прав! – Когда? – прохрипел ему в спину Сергей. – Когда увижу? – Когда – не скажу. Но идея сработает! И уже из коридора донеслось: – Ты меня знаешь! * * * Этой ночью Гришке приснился второй кошмар. И проснулся он, падая в пропасть, когда уже прощался с жизнью. А вокруг стеной стоял лес. Не тот, светлый и радостный, Сережкин, а совершенно другой – чужой и страшный, переполненный незнакомыми запахами и звуками. Предельно враждебный. И жаждущий уничтожить чужака. Гришке вдруг захотелось написать его. По-настоящему. Чтобы локализовать опасность. Почему-то казалось: если этот страшный мир будет «заперт» на полотне, то пропадет и ирреальное ощущение, что он рядом – шагни, и ты там. И уродливые зубастые монстры могут так же легко сделать тот же шаг. Ведь он, Гришка, уже вторую ночь их слышит и видит. Пока во сне. |