Книга Гончий бес, страница 66 – Александр Сивинских

Она решительно направилась к месту скопления саранчи.

— Предлагает добить насекомых, — пояснил Марк.

— О, это я с удовольствием! — весело сказал Декстер, подхватил с земли пистолет покойного бодигарда и побежал за Дарьей.

— Разве молодёжь без меня справится? — проговорил мистер Джи и неспешно двинулся следом.

Сильвия и Марк остались на месте. Вскоре послышались выстрелы. Оснащенная глушителем винтовка миссис Вольф глухо гавкала, пистолет щёлкал резко и звучно — будто ломались толстые сухие ветки. Луизианский Лев разил саранчу, орудуя тростью, как пешнёй. Фишер помнил, насколько увесиста палка, знал, как силён Дядюшка Джи, и был уверен: разрушительная мощь титанового наконечника трости мало уступает убойной силе пистолетной пули.

— Послушайте, Фишер, — сказала вдруг Сильвия. — Вам не кажется странным, что здесь до сих пор нет ни полиции, ни даже зевак? Скоро уже полчаса, как идёт активная пальба, скачут чудовищные насекомые, а вокруг — ни души. Конечно, соседние дома далеко, но всё равно странно.

— Думаю, причина в покойнике. Соседи наверняка знают, что он бывший гангстер, и стараются не высовываться. Как говорят русские, меньше знаешь — крепче спишь.

— Видимо, вы правы. — Сильвия задумчиво покивала. — В таком случае, крепкого сна нам больше не видать. Да и какой сон, когда влезли в дерьмо по самые ноздри?

— Влезли? Да мы в нём давным-давно, мэм, — тоскливо сказал Марк. — Большая удача, что до сих пор не нашлось людей, которые макнут нас ещё глубже. И подержат, пока не захлебнёмся.

— Полагаю, теперь за этим дело не станет.

— Бросьте нагнетать, мэм. И без того жутко.

— Не любите саспенса? Хорошо, прекращаю. А знаете, Фишер, вы вели себя героически. Честно говоря, не ожидала.

Марк смутился.

— Да какой там героизм…

— Не скажите! Вы же не драпанули, а остались с нами и приготовились сражаться. Такой поступок дорогого стоит. Хотя… — Сильвия усмехнулась. — Если разобраться, это не первый сюрприз, преподнесённый вами. Может, расскажете, как ухитрились достать копию личного дела «нудиста»?

Марк помотал головой.

— Не хочется вспоминать.

— О’кей, дело ваше, — сказала она с деланным безразличием и отвернулась. — А вот и первый из наших дезинсекторов! Ну как, Декстер, много тараканов раздавил?

— Всех до единого! — отрапортовал тот. Лицо у него раскраснелось, глаза азартно поблёскивали. — Осталось собрать обломки. Мистер Джи хочет увезти их домой.

Он схватил кейс, зажал под мышкой и поспешил обратно, крикнув напоследок:

— Фишер! Босс велел передать, чтобы ты занялся трупами.

— В каком смысле занялся? — оторопел Марк.

— В смысле, затолкай их в джип. Багажник уже открыт, так что не мешкай!

— О господи! — простонал Марк. — Господи, господи…

Он бросил взгляд на тела, представил, как прикасается к ним, и поспешно прижал ко рту руки — его едва не вывернуло. Сильвия посмотрела на него с брезгливостью.

— Вы решили меня разочаровать? После всех комплиментов, которые я вам сделала? Это, по меньшей мере, невежливо.

Марк замотал головой.

— Нет, мэм. Мне в самом деле дурно. Впервые вижу убитых, да ещё так близко. К тому же они такие огромные! Наверняка тянут на четыреста фунтов каждый.

— Будет ныть, Фишер. Подумаешь, трупы. Представьте, что это просто мешки с пес-ком. Я вам помогу. Начнём с телохранителя. Берите под руки, я возьмусь за ноги. Ну же, давайте!

С грехом пополам они затолкали неподъёмную тушу в багажник. Места для второго тела не осталось. Сильвия захлопнула дверь и сказала:

— Хайдарова придётся уложить в салон.

— Да, — пробормотал Марк, разглядывая перемазанные кровью ладони. — В салон, конечно. Куда же ещё…

А потом хлопнулся в обморок.

* * *

Очнулся Марк оттого, что кто-то хлестал его по щекам. Очень больно. Он замотал головой, заскулил, протестуя, и открыл глаза. Оказалось, что его привалили спиной к зад-нему колесу джипа. Над ним склонялся Дядюшка Джи.

— Добрый вечер, сынок! — с глумливой ухмылкой поприветствовал Марка сенатор. — Разморило на солнышке?

— Вроде того.

Марк осмотрелся. Труп Хайдарова, к счастью, исчез.

— Хорошо, что сам проснулся. А то мы уж думали, придётся окунать нашего героического Рыболова в воду. Впрочем, возможность искупаться до сих пор имеется. У миссис Вольф неплохой бассейн. Как ты на это смотришь?

— Может, в другой раз, — сказал Марк, вставая. — Да и не сезон сейчас. Мы ж не в Калифорнии.

— О! Вижу, теперь ты по-настоящему очухался!

ЛЛ громогласно расхохотался. Похоже, во всём мире не существовало обстоятельств, которые выбили бы его из колеи.

— А где все?

— Все уже в доме. Пьют бренди для успокоения нервов. Только хозяйка на заднем дворе. У неё там какие-то скорбные дела вроде похорон. Похоже, саранча загубила дорогое для неё существо. Ну а я остался выкурить сигару и постеречь будущего родственника. К тому же надо загнать машину во двор. Хочешь прокатиться?

— Сэр… — умоляюще пролепетал Марк. — Пожалейте хоть вы меня.

— Хорошо, хорошо, — сказал тот и полез в машину. — Запрёшь ворота.

Джип заурчал и пополз вперёд. Фишер дождался, пока он скроется во дворе, и за-крыл створки изнутри, не забыв напоследок оглядеться. Окрестности, как и прежде, были пустынны. «Хотелось бы знать, где сейчас сбежавший телохранитель, — с тревогой поду-мал Марк. — Надеюсь, он не собирает отряд гангстеров-мстителей или костоломов из КГБ».

Дядюшка Джи заглушил мотор и выбрался наружу.

— Знаешь, — сказал он, — мне кажется, бренди подождёт. Наш мужской долг — помочь миссис Вольф. Идём к ней.

Без малейшей радости Марк повиновался. Что за гнусный день? Одни трупы. Сейчас ещё собачку хоронить. Или кого она там тащила под шалью, черепаху? А Дядюшка Джи тоже хорош! «Мужской долг»… Так бы и сказал, что запал на смазливую вдовушку, старый бабник.

Дарья стояла на коленях перед округлым жёлтым предметом вроде шара для боулинга и тихо плакала. Неподалеку от неё валялось большое красивое блюдо. Повсюду был обильно рассыпан мелкий белый порошок — не то сахарная пудра, не то кокаин.

Заслышав шаги, миссис Вольф обернулась.

— Зачем вы здесь?

— Мы хотим делать… делить печаль вместе с вами, сударыня, — медленно проговорил ЛЛ по-русски.

Акцент его был по-прежнему чудовищен. Но это, как не парадоксально, лишь придало словам должный оттенок трагизма.

— А если потребуется, помочь, — завершил он уже по-английски.