Онлайн книга «Атаман»
– Можно и так сказать, – усмехнулся Вожников. – А невеста-то у меня красивая – всем на зависть. Сказал, прижал к себе суженую да при всех, не стыдясь, крепко поцеловал в губы. Вечером Борисовичи, перешедшие вместе со своей ордынской свитой на вожниковский насад, позвали в свой разбитый между мачтами шатер Егора – в гости и на беседу. Елена с ним не напрашивалась, понимала – что глупой девке при мужском разговоре делать? Правда, инструктировала парня накрепко: – Про Нифонта-князя так скажешь: дескать, Нифонт давно Василью московскому в рот смотрит и одно место лижет, оно так и есть, тут я не лгу нисколечко. Дальше! О землях наших скажи, о волоках, о повозе – ну, что я тебе говорила, не забыл? – Да нет. – И самое главное – на свадьбу не забудь князей пригласить. Егор дернул плечом. – Уж это-то не забуду! – И еще одно… ты ведь, как и я, сирота, так пусть Иван Борисович, коль он уж так тебе благоволит, посаженым отцом на свадьбе у нас будет. Над городом, над широкой Волгой, плыл малиновый перезвон, радостный народ высыпал на улицы, встречая своих князей. Многие плакали от счастья – князья-то, именно что свои, не какие-нибудь пришлые! Иван Тугой Лук Борисович да Данило Борисович. – Уж теперь заживем, – почему-то надеялись люди. – На Москву добро-то отдавать не будем. Борисовичи, верхом на белых жеребцах, ехали во главе споро собравшейся свиты, состоявшей из местных бояр, духовенства и особо богатых купцов… Впрочем, не только местных: завидев Вожникова еще издали, новгородский гость Михайло Острожец подогнал коня. – Здоров будь, Егорий-господин! Очам своим не верю – ты?! Оглянувшись в седле, молодой человек весело засмеялся: – И я рад, Михайло! – Дева-то какая с тобой. – Глянув на бывшую пленницу, новгородец с явным восхищением цокнул языком. – Вот так красавица! – Невеста моя, Елена Михайловна, – похвастал Егор. – Заозерской землицы наследница. – Постой-ка! – Купец хлопнул себя по лбу. – Не покойного ли князя Михаила, что с Воже-озера, дочка? – Она. – Та-ак… – Новгородец ненадолго задумался, переваривая только что полученную весть, а затем тряхнул бородой. – Так Нифонт же… Так она ж… А ты, Егорий, часом, князем Заозерским стать не хочешь? – Может, и хочу, – спокойно отозвался Вожников. – Отчего бы мне не стать князем? – Так-та-ак… – снова протянул Михайло Острожец, прокручивая в мозгу какие-то свои – вероятно, очень важные – мысли. – Так-та-ак… Слушай, Егор – а ведь мысль твоя – дельная! И невеста – наследница, и князья нижегородские, вижу, за тебя, и… и ватажники твои у меня – уж пригрел, как явились, – купец неожиданно рассмеялся, показав крепкие крестьянские зубы. – Думаю, все тебе рады будут, ты заходи после пира-то, не забыл еще, где живу? Да ко мне в хороминки поднимись, пива выпьем, заодно и поговорим… о твоем деле. Не сомневайся, Егор, – перекрестившись, тихо заверил Михайло, – ради такого дела и людишками тебе помогу, и серебришком изрядным. Заходи вечерком, заходи… – С чего это ты так раздобрился, господин хороший? – прямо спросил Вожников. – Tempora mutantur et nos mutamur in illis, – уклончиво ответил купец. – Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Сказал, повернув коня, и, помахав кому-то рукой, быстро исчез из виду. – Кто такой? – негромко осведомилась Елена. – Так, один знакомый. Торговец. – Новгородец? – Откуда ты знаешь? – Что я, не слышу, как он говорит? – Девушка со всей серьезностью посмотрела на своего жениха. – Это тот самый, что снарядил вашу ватагу? – Он. – А нам с тобой, милый, везет! – бывшая пленница рассмеялась. – Борисовичи, купец этот. Осталось только твою ватажку найти. – Уже нашел. – Молодой человек решительно взмахнул рукой. – До вечера не будем ждать, прямо сейчас и поедем! – Правильно, – одобрительно кивнула невестушка. – Пусть твои люди видят и знают, как ты их ценишь, мой князь! Поотстав от процессии у паперти высокой каменной церкви, Егор и Елена свернули на широкую улицу и, пустив лошадей вскачь, помчались к обширной усадьбе новгородского купца, располагавшейся, как помнил молодой атаман, неподалеку от пристани. – Богатая усадьба, – со знанием дела заценила девушка. – И частокол из доброго леса. И ворота надежные, еще и вижу – хоромы. Ну что ты стоишь? Стучи! Егор потянулся к подвешенному у ворот билу, ударил. – Кто? – неласково спросили из-за ворот. Вожников хмыкнул: – Конь в пальто! – Кто-кто? Голос, кстати, показался Егору смутно знакомым. – Водопроводчики. Открывай давай! – А вот я сейчас лесенку приставлю да погляжу. Во дворе усадьбы завозились, забегали, и вскоре над воротами показалась… хмурая физиономия Федьки. – Ну и что тут орем? – Здоров будь, Феденька! Рад, что жив. Наших в городе много? – Что?.. Осп-оди-и-и… Юный ватажник как-то нелепо взмахнул руками и упал, свалился. Похоже, что вместе с лестницей. – Эй, ну что ты там костями гремишь? Отворяй скорее. Заскрипел тяжелый засов, отошла тяжелая, обитая толстыми железными полосками створка. Федька бросился к своему атаману со всех ног, не дал и во двор въехать: – Господине-е-е!!! Егор!!! Спрыгнув с седла, Вожников растроганно обнял парня, похлопал по плечу. – Эх, Федор, дружище… – Здрав будь, атаман-батюшка! – Эх! – Не скрывая радостных слез, Капитан Удача вскинул голову. – Линь! Иван! Акимка… Ха! А это что там еще несется за оглоедина? – А вот, купи веник, почтеннейший господин! – Здорово, Никита! Да не мни ты мне бока, раздавишь… Это вот, кстати, невеста моя, Елена Михайловна. Между прочим – княгиня, прошу любить и жаловать. Престол заняли буднично, безо всякой схватки – едва увидев вышедшее из лесу войско, князь Нифонт предпочел тут же распахнуть ворота, так что не понадобились и прихваченные с собою пушки. В сопровождении тяжеловооруженных ватажников в сияющих на солнце доспехах и шлемах Вожников торжественно въехал на узенький двор довольно обширного, сложенного из толстенных бревен, детинца, собственно, и составляющего единственное укрепление селения – при всем желании, городом это вряд ли можно было б назвать… хотя, в дальнейшем – кто знает? Самолично вышедший встречать незваных гостей князь с виду вовсе не напоминал подлого узурпатора и христопродавца: внешне обходительный, с приятным, обрамленным аккуратной бородкой лицом и столь же изысканными манерами Нифонт, похоже, мог очаровать кого угодно. |