Онлайн книга «Самодержавный попаданец. Петр Освободитель»
|
Вот и сейчас греки уже дрогнули и побежали бы без оглядки, если бы не знали, что за пыльной грядой скрываются две сотни русских стрелков с пушками. И еще одно мешало повальному бегству с поля боя — трусов офицеры могли застрелить прямо на месте. Кроме того, за спиной, укрывшись за холмом, давно ерзали в седлах с полсотни гусар. — Пора! — коротко согласился Кутузов и приказал застывшему рядом горнисту в темно-зеленой егерской форме: — Давай сигнал! Труба хрипло взвыла, и тут же раздался залп, убийственный и страшный для турок. Они просто не ожидали засады и повалились десятками, скашиваемые картечью русских пушек. Кусты по гребню окутались многочисленными дымками — винтовки выплевывали пулю за пулей, свинцовый град прямо на глазах выбивал прорехи в густой толпе турецких ополченцев. Последним, совершенно необученным, этого хватило с избытком. Горожане побросали свое немудреное оружие и, как ошпаренные кипятком родимые тараканы, стали разбегаться во все стороны с дикими криками, в которых Кутузову сразу послышались знакомые нотки: «Ратуйте, правоверные, наших бьют!» — Труби атаку! — закричал Кутузов и выхватил из кобуры тяжелый револьвер с длинным стволом, царский подарок. И не успел отзвучать в раскаленном воздухе призыв горниста, как добрая сотня егерей стала скатываться по склону, ощетинившись штыками. Другая половина русских стрелков продолжала убийственный огонь, спешно перезарядив винтовки, да и пушкари лихорадочно возились около своих орудий, отбросив в стороны скрывающие позицию, заранее срезанные кусты. Такая нехитрая маскировка в сочетании с грязно-серыми полотнищами и обеспечила для засады полный успех. — Ура!!! — Аллах акбар! На звонкий русский клич не менее громко прокричали ответ три сотни уцелевших османских пехотинцев и сипахов. Матерые воины не побежали, а с фанатичной решимостью бросились в атаку, большей частью на греков, резонно, на инстинкте, сообразив, что тех хоть и много, но с русскими связываться дороже выйдет. И правильно сделали — Кутузов отдавал им должное. Из-за холма выскочили гусары, рассыпались и принялись с радостью рубить убегавших горожан, ибо нет занятия более сладостного для кавалерии, как преследовать охваченных паникой и побросавших оружие пехотинцев. На своих двоих от верхового не убежишь, хотя чудеса, конечно, случаются, а дикий страх придает резвости даже хромым. Греческая «фаланга», видя избиение турок, радостно взвыла и, сломав окончательно строй, кинулась на подбегающих турок. Теперь эллинов стало вдвое больше, и они, воспрянув духом, решили тоже поучаствовать в рукопашном бою. — И дали же мне под команду безмозглых идиотов! Кутузов зло сплюнул тягучую слюну с пылью, глядя, как две толпы сошлись в ожесточенной схватке. Причем сразу бросилось в глаза, что османы явно пересиливают. — Теперь потери неизбежны… Псаро! Бей в спину, иначе они твоих соплеменников запросто вырежут! Петропавловск Высокая гора высилась над просторной бухтой, на берегах которой притулился маленький городок — сотня бревенчатых домов, церквушка с золотистой луковкой, пара часовенок, трактир да несколько присутственных зданий. Среди последних особенно возвышался двухэтажный «дворец» наместника, сложенный из аршинных в толщину бревен. И сопка, и бухта носили название Авачинских, а городок — Петропавловска-на-Камчатке, названного так в честь святых апостолов Петра и Павла. Правда, злые языки шутили, что название прижилось благодаря одноименным кораблям отряда командора Беринга, что несколько десятилетий тому назад вдоль и поперек бороздил здешние воды. К краю бухты, у самого городка высились мачты большого брига под Андреевским флагом, более скромного в размерах галиота, парочки кургузых кочей, с пяток совсем мелких суденышек да россыпь рыбацких стругов. Их можно было не приметить, совершенно потерявшихся на просторной глади, способной вместить в себя весь флот не маленькой европейской державы. У бревенчатой крепостицы, на валах которой совсем беспомощно топорщили тонкие стволы с десяток пушек, царило невиданное в прежние времена оживление. Ну, может, когда отряд легендарного командора уходил в первый раз открывать неведомые земли. Собравшиеся на берегу десятки горожан напряженно всматривались в море, вот только разглядеть что-либо было совершенно невозможно на бескрайней глади. В башне крепостицы этим же делом, но используя подзорную трубу, занимались и два самых влиятельных в этих краях человека — старый наместник и моложавый комендант крепости, порта, да и всего города, а также губернатор Камчатки. Такое совмещение постов при местной неприхотливости и малолюдстве никого не удивляло… — Федор Иванович! А парусов-то много! Иван Орлов чуть ли не подпрыгивал на месте, глядя в свинцовую гладь моря через подзорную трубу, и впервые в жизни жалел, что он не моряк, не обучен узнавать корабли по их рангоуту. Да как узнать, если даже в мощную трубу видны только белые пятнышки! — Чьи корабли-то, Федор Иванович? — Ты трубу отдай! Как я их разгляжу? Крепкая рука вырвала у Орлова подзорную трубу, и тот понял, что наместник возбужден не меньше его, только скрывает это хорошо, с годами привычку выработав. Старый морской волк, изъеденный солью, смотрел долго, молча, напряженно. — Три корабля, — наконец сказал Сойманов изнывающему от нетерпения Ивану. — А ведь это могут быть и наши. С Петербурга пять вышло, дорога дальняя и трудная. Это очень хорошо, что трое до нас добрались. — Сегодня в гавань войдут? — Что ты! Им еще миль пятнадцать плыть, а ветерок встречный. Куда ж на ночь-то! Лавировать будут вдоль берега, ночушку переждать, а с рассветом в бухту двинутся, так и узнаем, кто сюда пришел. — Хоть бы наши! — с надеждой воскликнул Орлов, нетерпеливо вырвав у наместника трубу. Тот на это не обратил внимания — молод еще, горяч. Хотя молод с высоты его лет — в сорок лет любой мужик в самом соку, зрелый. А эти братья все такие, как огонь, порывистые. — Могут и других земель корабли эти быть или даже враждебные. Мало ли кто в нашу войну с Турцией вмешался! Про наши-то края в Европе известно, могут и послать фрегаты… — Так что делать будем, Федор Иванович?! — Ты комендант, тебе и командовать! — рассудительно ответил старик и посмотрел на разгоряченного Орлова. — Сей же час отправлю казаков вдоль берега, пусть смотрят. — Иван совсем не замечал хитринки в глазах Сойманова. — И батарею к бою приведу! И мужикам ружья прикажу раздать! — Моим галиотом, что в бухте стоит, тоже можешь командовать! И кочем! Только зря людей не гоняй — до утра времени на подготовку хватит! — Тогда я пошел, Федор Иванович! — И, не дожидаясь разрешения, Иван мячиком скатился по ступенькам деревянной вышки, на которую они забрались, получив сообщение. А старый адмирал хитро улыбнулся — пусть побегает гвардеец, зато знать будет, как свой город от супостата оборонять. Вот только боя не будет, в этом старик был полностью уверен — сердце в груди радостно билось, а то к добру… |