Онлайн книга «Царский блицкриг. Боже, «попаданца» храни!»
Недаром после второй войны с Турцией государь назначил именно его, тогда молодого сорокалетнего генерала, чрезвычайным и полномочным послом в Турцию. И Кутузов с блеском воспользовался этой крайне нужной для страны поездкой. Все иностранные дипломаты писали о полнеющем ловеласе и развратнике, который чуть не проникнул в султанский гарем, бережно хранимый евнухами. Зато ни один из них, и даже вечно зыркающие на гяуров турки, не заметил, как русский посол создал дополнительную сеть агентуры, крепко подсадив на бакшиш множество приближенных султана Селима. И не зря русское золото или текло тонким ручейком, или щедро разбрасывалось горстями — недаром двое пашей, те, с кем имел долгие приватные беседы уважаемый Кутуз-паша, сдали вверенные им крепости Никополь и Варну в первые часы войны. Да и свитские моряки, специально включенные в делегацию, что изображали тупых канцеляристов и любителей рыбной ловли, хорошо постарались — лоции и планы береговых батарей на обоих берегах Босфора стали весьма неплохим уловом. Впрочем, турки им не особо мешали, для них важнее всего была позиция Англии, благодаря которой «две красивых девственных гурии», а так они именовали Проливы, остались в их руках. — Хм… Вспомнив красочное восточное сравнение с невинными прелестницами, моложавый, пусть и тучный, и совсем не старый генерал — едва за 52 года перевалило — игриво хмыкнул. Да уж — мастера тут турки, но ничего не видят и уроки не любят извлекать. Или они просто не желают вспоминать обстрел Грейгом Константинополя, что стал для них неслыханным позорищем. Или визиты пьяных английских матросов по всем злачным местам и вертепам Константинополя. Так же, как не желают замечать и английские корабли, что уже четырнадцать лет неизменно стоят в Золотом Роге. Какая уж тут девственница — шлюхи прожженные с таким стажем, что в любой бордель с руками оторвут! Петровская Гавань От корабля отлетел белый пороховой дым, но то был не приветственный салют, что положен при входе корабля в иностранный порт. Жители это поняли сразу и порскнули, как зайцы, в разные стороны, оберегаясь от вылетевшей из пушки смерти. С шипением небольшое ядро пролетело над свинцово-синей гладью воды и ударило в камни, омываемые волнами. Осколки разлетелись в разные стороны, вспенив воду. Недолет! И тут же ответно громко рявкнула береговая батарея, которую моментально заслонило густое облако дыма. Сильно прогрохотала, куда там слабосильным корабельным пушчонкам. Но ветер тут же отнес его в сторону, рассеял на лоскуты и погнал вглубь бухты. А у борта брига отчетливо всплеснулось море, и тут же отлетели щепки. Корабль испуганно вздрогнул всем корпусом от попадания тяжелого, почти пудового ядра, предназначенного для пробития толстенных деревянных стен рукотворных морских крепостей — грозных линкоров. С моря суматошливо тявкнули пушки — английский бриг, сделав залп всем бортом, стал с разворотом уходить вглубь бухты, подгоняемый громкими криками взбодренных горожан. — Что, не по нутру пришлась русская закуска?! — надсаживая горло, заорал старый рыбак, и ему радостно вторили другие голоса. — В коленях слабо стало! — Так их, родненькие! — Бейте поганцев! — Всю души с англичанки вытряхните! Шелихов усмехнулся — выстрелы с британского корабля не испугали, а разъярили русских поморов, которые собрались на берегу в изрядном числе, только баб с детишками не было — их немедленно услали. И в руках был не хлеб-соль для незваных гостей, а тускло поблескивали стволы граненых винтовок и старых кремниевых ружей, что уже за оружие давно не считались. Благо в каждом втором доме в Петровской Гавани они были. А в каждом первом казаки с воинскими людьми проживали; у тех винтовки на стенках постоянно висят, чтобы под рукою всегда были — служба обязывает. Губернатор скривил губы — попытавшийся напасть на город вражеский бриг явно не ожидал ответного огня столь мощных орудий и теперь позорно улепетывал, виляя корпусом, как побитая собачонка. — А ведь наши попали! Руль-то повредили! Рядом с Шелиховым кто-то радостно закричал, правильно растолковав странные маневры английского брига. — Смотри, Григорий Иванович! Старый казак крепко, до боли, сжал своей лапищей локоть губернатора, который не обратил на такое вопиющее нарушение субординации ни малейшего внимания. Шелихов напряженно смотрел в свинцовую даль бухты, где вырастали мачты с белыми парусами. Он их узнал сразу, и тут же их опознали стоящие на берегу оживленные горожане. — Это же «Надежда» Крузенштерна! — Щас наш немец покажет им кузькину мать! Губернатор облегченно вздохнул — русский военный бриг прибыл как никогда вовремя. И теперь воровской корабль вряд ли уйдет от него, в скорости явно уступает. Так что грянет бой — врага нельзя выпускать из бухты, чтоб в будущем другим дороги сюда не было. Отвадить их нужно накрепко, нехристей! И Григорий Иванович Шелихов еле слышно прошептал, чуть шевеля побелевшими губами: — Постарайтесь, Иван Федорович… А я уж свою Настеньку тогда за вас замуж с легким сердцем отдам… Дарданеллы — Годдэм! Никогда еще в своей жизни вице-адмирал Нельсон не испытывал столь пронзительное чувство бессильного унижения. Словно кошмарный сон запечатлелся в его памяти. В желудке снова заныло, как тогда, когда надежная палуба флагманского корабля неожиданно взлетела под его ногами, а потом стремительно рухнула вниз. Он не мог поверить своим глазам: добротно скроенный и крепко сшитый линкор был разорван на две части, и безумные крики матросов до сих пор раздавались в ушах. — Дьявольское оружие! Адмирал много лет служил на флоте, чтобы сразу сообразить, что его эскадра напоролась на минные заграждения, по крайней мере, так он квалифицировал это оружие, когда увидел всплывшую в отдалении большую деревянную бочку. Пловец из адмирала был никудышный, а потому он мертвой хваткой вцепился в мачту и даже взобрался на нее, мысленно благодаря Господа, что находится в теплых водах Эгейского моря, а не в ледяном крошеве у суровых шотландских скал. С мачты он увидел, как целый десяток матросов облепили эту всплывшую бочку, и тут же грянул взрыв, разметавший ошметки человеческих тел далеко в стороны: весьма знакомая картина для любого военного, и неважно, моряк ли он или кавалерист. Именно такие смертельно опасные для любого корабля бочки, как он понял, и уничтожили всю его эскадру, превратив спокойную гладь Дарданелл в «кипящий бульон с гренками». К его удивлению, русские больше не стреляли из пушек. Наоборот, солдаты и матросы засуетились, откуда-то появились лодки. И вскоре из воды стали извлекать ошалевших от случившегося английских моряков, наглотавшихся до омерзения соленой воды. |