Онлайн книга «После...»
— Вам нужно выпить что-нибудь тонизирующее. — И протянул бокал белого вина. Натан проглотил его залпом — вино имело вкус меда и жареного миндаля. — Надеюсь, вы не собираетесь меня отравить. — Шутите? Это сотерн, на этикетке указана дата. Держа бутылку в руке, Гаррет наполнил бокал и сел рядом. Высокие языки пламени окрашивали комнату в багровый цвет, искаженные тени странно дрожали на стенах. — А договориться невозможно? — В голосе Натана прозвучала надежда. — И не думайте. — Даже если я буду хорошо себя вести? — Не будьте смешны. Натан закурил сигарету, глубоко затянулся. — Расскажите мне, Гаррет. Расскажите мне все, что вы знаете о Вестниках. Мне кажется, я имею право знать. — Основное вы уже знаете. Я могу предчувствовать, кто умрет, но других способностей у меня нет, я не всеведущ и не всемогущ. — Вы не один такой, да? — Да, есть и другие Вестники. — Что-то вроде братства? — Если вам угодно. Мир населен Вестниками, но мало кто знает об их существовании. — Мне все равно не верится в это. — Понимаю вас. — А как вы узнаёте друг друга? Я имею в виду, между собой… — Нет каких-то знаков. Часто достаточно мелочи. Два слова, взгляд — и вы понимаете. — Вы бессмертны? На лице Гудрича отразился ужас. — Конечно, нет. Вестники стареют и умирают, как и все. Не смотрите на меня так, я не полубог. Всего лишь человек, такой же, как вы. Натаном овладело любопытство. — Но вы же не всегда обладали такой способностью? У вас не было ее, когда вы лечили меня в семьдесят втором году. — Не было, но, когда наши пути пересеклись, у меня возник интерес к феномену клинической смерти и паллиативной помощи. — Как все это началось? Вы проснулись однажды утром и сказали себе: итак, я Вестник? Гаррет ответил уклончиво: — Когда это случается, вы просто узнаете… — А кто в курсе этого? Вы были женаты, Гаррет. Ваша семья знала? — Никто и никогда не должен об этом знать. Никогда. Хотели бы вы жить с тем, кто обладает подобной способностью? — Но как выбирают Вестников? Это наказание или награда? Лицо Гудрича помрачнело, и он долго молчал. — Я не могу ответить на этот вопрос, Натан. — Могу я хотя бы знать, почему некоторые люди встречают Вестника? — Честно говоря, сам не знаю. Мы вроде социальных работников. Понимаете, мы не выбираем тех, с кем работаем. — А существует… что-нибудь… после смерти? Гудрич встал, чтобы подбросить полено в очаг. Внимательно всмотрелся в лицо Натана — и вдруг увидел в нем того мальчика, которого лечил тридцать лет назад. И вновь почувствовал желание помочь ему — как тогда. А тот, будто поняв это, неожиданно произнес: — Помогите мне, Гаррет! — Я не больше вашего знаю о жизни после смерти. Это все из области веры. — Почему вы не хотите объяснить? Скажите мне хотя бы, что я прав. Время не ждет, так ведь? — Да, — согласился Гаррет, — время не ждет. — Что вы мне посоветуете? Доктор беспомощно развел руками: — Все говорит о том, что вы еще любите свою жену. Сделайте так, чтобы она знала об этом. Натан покачал головой, выражая несогласие: — Думаю, мы еще не готовы к примирению. — Не готовы? Торопитесь, черт возьми! Вы сами сказали, что время не ждет. — Думаю, уже поздно, Гаррет. Некоторое время она встречается с другим мужчиной. — Не считаю, что это непреодолимое препятствие для такого человека, как вы. — Я не супермен. — Это правда, — согласился доктор, доброжелательно улыбаясь; потом, сдвинув брови, будто что-то вспомнив, добавил: — Есть кое-что… — Слушаю вас очень внимательно. — Натан заинтересовался. — Когда с вами произошел несчастный случай — это был второй или третий день, — как-то после обеда к вам пришла Мэллори. Вы крепко спали, и я запретил вас будить. Тем не менее она осталась и целый час смотрела на вас, спящего. А когда уходила, поцеловала вас. — Как вы можете это помнить? — Натан видел, как блестят глаза доктора в свете лампы. — Это было очень впечатляюще. Она приходила к вам каждый день. Натан, расчувствовавшись было от рассказа Гаррета, вернулся к грустной реальности: — Нельзя построить жизнь на каких-то детских воспоминаниях, вы это прекрасно знаете. Мои отношения с Мэллори всегда были сложными. Гудрич поднялся: — Такое знакомо многим семьям. — Он надел пальто. — О-о, куда это вы идете? — Я возвращаюсь в Нью-Йорк. — Среди ночи, в такую погоду? — Еще не так поздно, дороги, скорее всего, свободны. Завтра утром все будет иначе. Кстати, советую вам сделать то же самое, если не хотите застрять здесь на неделю. — И в мгновение ока Гудрич оказался на пороге. — Не забудьте оставить ключи в почтовом ящике. — Обернулся и добавил: — Я отведу Куджо в гараж, не ходите туда. Оставшись один, Натан долго смотрел на огонь в камине — тот начинал уже гаснуть — и спрашивал себя, как удалось Гудричу не утратить способность улыбаться, притом что он каждый день погружается в столь мрачную атмосферу. Натан пребывал в состоянии шока и все же сказал себе — надо бороться. Он не знал еще, как это сделать, но в одном был уверен: необходимо действовать, и без промедления. Электричество все еще не включили. Натан взял лампу и, прихрамывая, поднялся в кабинет. В комнате стоял жуткий холод, по коже поползли мурашки. Он поставил лампу на пол, и ему показалось, что он в морге, в окружении десятков мертвецов. Аудиокассету и дневник Гудрича, где шла речь о его случае, Натан положил в карман. Перед тем как уйти, без стеснения порылся на других полках, сам не зная зачем. Он заметил, что, помимо медицинских карт, сложенных в хронологическом порядке, там стояло несколько коробок, посвященных отдельным больным. На одной из них надпись: «Эмили Гудрич (1947–1976)». Натан открыл первую коробку и достал папку, лежавшую сверху: медицинская карточка первой жены Гаррета. Он сел на пол, поджав ноги, и принялся просматривать содержимое. Это был подробный отчет о болезни Ходжкина, злокачественном заболевании, поражающем иммунную систему, — им страдала Эмили. Другие документы излагали суть борьбы, которую она вела с болезнью начиная с 1974 года, когда поставили диагноз, и до смерти — двумя годами позже: анализы, обследования в различных больницах, сеансы химиотерапии… |