Онлайн книга «Благословение святого Патрика»
|
– Спасибо за комплимент, Кать. – Да ладно, не обижайся! Лучше сваливай быстрее! Он вот-вот должен прийти! – Все, ухожу… Но я к двенадцати все равно приду, мне ночевать негде. – Да знаю, знаю… Куда ж тебя, сиротинушку, денешь? Торопливо причесавшись перед зеркалом и накинув на плечо ремешок сумки, она шагнула к двери и вздрогнула от раздавшегося с той стороны уверенного стука. – Да, Герман, заходи! – весело-томно прозвучал за спиной Катькин голосок. – Заходи, там открыто! Он и в самом деле был хорош, «классный» парень Герман. Высокий, русоволосый, яркоглазый. Правда, самоуверенности в нем было много, сразу в глаза бросалась. Но, наверное, оттого он для Катьки и классный, что слишком самоуверенный? – Здравствуйте! А вы что, уходите? – окинул он ее быстрым оценивающим взглядом. – Да, Гер, Лизке срочно в библиотеку надо. Да ты заходи, чего в дверях стоишь! – суетилась сзади Катька, чуть подталкивая ее в спину. – В библиотеку? Жаль… А то посидели бы с нами, Лиза… У меня тут кое-что поинтереснее библиотеки есть… – красноречиво похлопал он по карману ветровки, откуда высовывалось блестящее горлышко бутылки шампанского. – Нет, спасибо. В другой раз как-нибудь… – скромно опустив глаза, шмыгнула она мимо него. – Жаль… Он еще что-то сказал, она уже не расслышала. Пухлая Катькина ручка мелькнула в проеме двери, быстро прошуршал ключ в замке. Она поморщилась, передернула плечами, чувствуя странную неловкость. Слишком уж откровенно этот Герман ее разглядывал… Чего ее разглядывать-то? Одета не модно, косметики на лице нет, обыкновенная мышка-норушка, явно не в его вкусе. Таких, как она, мужчины обычно не замечают. Это и понятно, она же даже кокетничать не научилась. С кем ей было учиться-то? С князем Мышкиным? С Вронским? Или, может, с несчастным Лаевским из чеховской «Дуэли»? Правда, намечалось что-то такое, еще в школе, в восьмом классе… Обратил на нее внимание один мальчик с красивой фамилией Оболенский. И имя у него было красивое – Марк. Смешной, длинный, в очках… Очень был умный, на всех школьных олимпиадах по физике-математике побеждал. А когда перешли в девятый класс, он исчез… Просто не появился первого сентября в школе – она думала, заболел, может? Потом выяснилось – нет, не заболел. Родители навсегда Марка в Израиль увезли… В тот вечер она так и прослонялась по улицам, не зная, куда себя деть, и сожалея, что второпях забыла прихватить книжку. Хорошо, в парке на скамье кто-то журнал «Юность» забыл. Полистала, обрадовалась – о, да тут новую повесть Бориса Васильева напечатали! И в рубрике «Зеленый портфель» – рассказ Дины Рубиной! Так и читала до темноты, а потом дождь пошел, и пришлось еще полчаса коротать под козырьком гастронома, что напротив общежития. Эти последние полчаса совсем ее доконали. И, как всегда в таких случаях, память тут же преподнесла поразившее ее когда-то своей точностью выражение из рассказа любимой Дины Рубиной – одиночество разболелось… Да, лучше, пожалуй, и не скажешь. Именно – разболелось. Когда в окне их общежитской комнаты зажегся свет, приободрилась немного. Значит, скоро Катькин ухажер должен уйти. И действительно – через пятнадцать минут появился на крыльце общежития, пружинисто сбежал вниз по ступенькам. Она долго смотрела ему вслед – надо же, какой уверенный в себе парень… Пришел, увидел, победил. А может, и не победил, просто Катька сама без боя сдалась. Теперь, стало быть, не придется Катьке вечерами книжки читать, как дуре… Хмыкнула, потрусила через дорогу домой. Катька открыла ей дверь, огорошила радостным воплем: – Похоже, он на меня запал, Лизка! Сказал, завтра в кино пойдем! И в кафе! А ты говоришь, зачем все так быстро надо! А как иначе-то, Лизка? С такими парнями только так и надо, чтобы все сразу, а голыми руками его не возьмешь! – Ну что ж… Я за тебя рада, Кать. – Замерзла, поди? Хочешь, я тебе чаю сделаю? – Давай… А потом был еще один вечер. На этот раз она была в комнате одна – Света с Катей ушли на танцы в артиллерийское училище. Вернее, это Света Катьку утащила – та была в плохом настроении, шепталась о чем-то со Светкой, всхлипывала. Ее на танцы не звали, как-то само собой предполагалось, что смысла в этом нет. Привычно устроившись с книгой под лампой – на этот раз рука наугад вытащила из-под кровати Вальтера Скотта, – она углубилась в жизнь высокомерных шотландских аристократов и восставших против них пуритан, отмечая про себя, что текст у Вальтера Скотта все-таки для чтения трудноват. А может, перевод плохой… Но все равно интересно… Стук в дверь раздался неожиданно, она вздрогнула, оторвалась от книги. Кто это может быть? Светке с Катькой еще рано… Да и не будут они в дверь стучать, у них ключи есть. Встала с кровати, сунула в ноги в тапочки, открыла дверь… За дверью стоял Герман. Смотрел на нее, улыбался. – Здравствуй, Лиза. Я Герман. Ты меня помнишь, я уже приходил сюда как-то? – Да, конечно… Здравствуйте. А только Кати нет, Герман. Она на танцы ушла и будет, вероятно, поздно. Да вы можете ее там найти, это недалеко… – Да я знаю, что Кати нет. А почему ты мне выкаешь, Лиза? – Но как же… Мы почти незнакомы… – Так давай познакомимся! Я ведь к тебе пришел. – Простите, не поняла… В каком смысле – ко мне? – Да в том и смысле, что к тебе, а не к Кате. Что тут непонятного? Может, в кино пойдем, Лиза? – В кино? В какое кино? Что-то я вас опять не понимаю… – А чего непонятного? Странная ты какая-то… Заладила – не понимаю, не понимаю! В кино, говорю, тебя приглашаю! – проговорил он громко, как для глухой. – Пойдем? – Нет… Нет, что вы… – отступила она на шаг, удивленно мотая головой. – Что вы, я не могу… – А почему, можно узнать? Я тебе до такой степени неприятен? – Ну что вы… То есть… Я хотела сказать, не в этом дело… – А в чем? Ты не любишь кино? – Я люблю кино, Герман. Просто… Понимаете, это неудобно. Я не могу, на меня Катя обидится. Он хмыкнул, глянул на нее озадаченно. В глазах мелькнуло нечто похожее на скрытое одобрение. – Значит, за подругу переживаешь, да? Обидится, говоришь? Хм… Надо же… Ты всегда такая совестливая, Лиза? – Да при чем тут… Согласитесь, это ведь и впрямь нехорошо со стороны выглядит. – Значит, не пойдешь? – Нет. Не пойду. – А если я тебе скажу, что у меня с твоей подругой уже все, любовь закончилась? – Пусть. Все равно не пойду. Извините. Она, между прочим, из-за вас плакала сегодня. – Не из-за вас, а из-за тебя. – Что? – Плакала, говорю, не из-за вас, а из-за тебя! Это я к тому, чтобы ты перестала мне выкать. Скажи мне – из-за тебя плакала! |