Книга Избалованные смертью, страница 44 – Нора Робертс

— Один момент! — почти пропела Мэйси, снимая трубку. — Доктор Мира, если вы не заняты, с вами очень хотела бы переговорить лейтенант Ева Даллас, буквально пять минут. Да, мэм, конечно. — Она положила трубку и засияла от счастья. — Прошу вас!

— Спасибо. Кстати, вы тут надолго?

— Ой, всего на пару дней. Жаль, хотелось бы еще, тут так здорово!

— Верно, тут здорово! Вы даже не представляете насколько…

Мира хотела подняться навстречу Еве.

— Нет-нет, не вставайте, — торопливо остановила ее Ева, — я на пять минут, не больше. Может, их двое?

— Прошу прощения? — удивилась Мира.

— Ой, нет, это я прошу прощения, думаю вслух. Два убийства, двое убийц. Я про свое расследование.

Мира наморщила лоб:

— Похожий сценарий, повторяющиеся элементы — напрашивается вывод о том, что оба убийства связаны.

— Связаны — не вопрос, но убийц двое, и они работают в паре по заданному сценарию.

— Любопытно. Опять-таки, элементы и стиль исполнения весьма схожи и даже сам настрой.

— Вот-вот, и это могло быть сделано намеренно. Один подставляется через сотрудника, но у него алиби, потому что работает второй. Потом меняются ролями, повторяют.

— Компаньоны.

— Может, даже партнеры. Не знаю, пока непонятно, но Дадли и Мориарти оба мне не нравятся. Хотя они совершенно разные. — Ева встала и принялась расхаживать по кабинету. — По крайней мере, когда мы их допрашивали, они разыгрывали разные характеры. Но, по сути, они друг от друга не очень-то и отличаются. Оба богатые, с кучей привилегий и наследством в виде старых солидных корпораций. И к тому же друг с другом на короткой ноге.

— В самом деле? — спросила Мира.

— Дадли подтвердил. Закадычные друзья. Причем, хотя оба они находятся в похожей ситуации, ни один даже не заикнулся, что они друг с другом как-либо это обсуждали. Брехня. У обоих на ночь того убийства, что связано с их компанией, железное алиби, а во вторую ночь они оба были дома без свидетелей.

— Стало быть, ситуации зеркальные. — Мира кивнула и прикусила губу. — И настолько, что вы инстинктивно их заподозрили.

— У них даже алиби похожие. Развлекались с компанией друзей, весь вечер были на виду. Были бы умней, подобрали бы что-нибудь отличающееся: свидание с женщиной или деловую встречу. Но у них обоих один и тот же шаблон. И они оба до жути самоуверенны. Терпеть таких не могу, — поморщилась Ева. — Собираюсь к Уитни с докладом. Хотела сначала услышать ваше мнение.

— Ваша теория довольно правдоподобна. Если все так и есть, следует предположить, что за их отношениями стоит или глубокое доверие, или взаимная необходимость. Стоит одному ошибиться, передумать или как-то еще пошатнуть предполагаемую договоренность, последствия будут печальными и для второго тоже.

— Поняла, постараюсь выяснить. Спасибо.

— Ева, еще одно. Если вы правы, то они могли уже завершить свое дело. Оба выполнили свою роль.

— Нет. — Ева вспомнила, как блестели глаза у Дадли и как высокомерно смотрел на нее Мориарти. — Нет, они не закончили. Они считают, что безупречно отыграли свои роли, чтобы на этом остановиться.

По дороге к майору Уитни Ева собралась с мыслями. Глухое биение в висках означало, что под напором накапливающейся усталости кофеиновая эйфория уже начала сдавать. Определенно поспать не помешало бы не одной только Пибоди.

Сойдя с эскалатора, она машинально повернулась, чтобы пересесть на следующий, практически не замечая жалобного плача у себя за спиной. Слезы, проклятия, вой и крики в полицейском участке были обычным фоновым шумом. Но то, как мужчина перед ней дернулся, вынимая что-то из кармана, Ева заметила. Заметила выражение глаз, оскал зубов, кипящую злость.

Ева положила руку на рукоять оружия, отступила вбок, чтобы блокировать нападающего.

Тот успел вынуть нож и замахнуться на нее, прежде чем она вытащила оружие из кобуры. Ева почувствовала, как кончик лезвия рассек ей предплечье. Женский плач за спиной перешел в истошный визг.

— Какого черта! — огрызнулась Ева и, выбив нож у него из руки, крепко врезала ему коленом в пах. — Сучий ты потрох!

Нападающий уже валялся, выворачивая на пол содержимое желудка, и ответить ничего не смог.

— Лейтенант! — подбежал к ней какой-то коп. — Господи, лейтенант, он вас порезал.

— Сама вижу. Это у меня кровь идет, чего она-то разоралась? — прикрикнула Ева, коленом прижимая блюющего мужчину к полу и надевая на него наручники. — Повторяю: это у меня кровь идет.

— По ходу, это он ее пырнуть хотел, а вы заслонили. Детектив Мэнсон, — представился коп, — из Специального корпуса. Козел этот — ее бывший, вчера к ней завалился, избил, изнасиловал и пообещал, что, если она от него уйдет, вырежет ей сердце. Убежала, когда он за пивом вышел. Наверно, проследил за ней, мы выясним.

— Как он вообще сюда перо пронес?

В ответ Мэнсон нагнулся и щипцами поднял нож с пола.

— Черт, да это ж из нашей столовой, пластиковый. Заточил его как-то. По-моему, он ее тут поджидал. Прямо посреди Центрального управления. Ну, придурок.

— Тащи его в «обезьянник» и проследи, чтоб ему навесили нападение на офицера с применением оружия, — распорядилась Ева и, опустившись на корточки, нагнулась к уху мужчины. — Пожизненное за это схлопочешь, идиот. А с другими обвинениями тебе вообще конец. Хороший жакет мне испортил.

— Мэм, вам надо к доктору.

Ева глянула на распоротый рукав и сочащуюся кровь.

— Вот дерьмо!

Но вместо того, чтобы отправиться к медикам, свернула в туалет и, оторвав рукав, перетянула им руку, а сам жакет не без сожаления засунула в утилизатор мусора. «Хороший был жакетик, практичный и удобный», — с грустью подумала она.

Теперь к стучащим вискам добавилась все усиливающаяся боль в руке. «Домой надо, — решила Ева. — Как только отчитаюсь Уитни, домой, помыться и отрубиться. Пара часов сна — и буду как огурчик».

Но только дома.

Вошедшей Еве майор Уитни сделал знак подождать. Он как раз дочитывал отчет. Ева встала у окна и стала ждать. За окном промелькнул, сверкая огнями, рекламный дирижабль, пронеслись два самолета, проехал набитый туристами воздушный трамвай.

Ткнув мощным указательным пальцем в экран, Уитни перевел взгляд на Еву.

— И как это произошло? — спросил он, кивнув на перевязанное предплечье.

— Ерунда, царапина.

— Я спросил как, — повторил он, не сводя с нее глаз.

— Сэр, на десятом этаже, в восточном крыле. Какой-то тупица бывшую свою поджидал. Та от него ушла после того, как он ее избил и изнасиловал, обратилась в Специальный корпус. Он стащил из столовой пластиковый нож, заточил, а я оказалась между ними. Какой-то Мэнсон из Корпуса взял его под стражу.