Книга Счастье за углом, страница 47 – Дебора Смит

— Прости, но мы с тобой заключили сделку. Если ты умрешь, дом сгорит.

— Изначальная угроза звучала иначе.

— Я только что ее переделал.

— Но ты всерьез. Ты действительно всерьез.

— Еще как. Если ты убьешь себя намеренно, или даже по неосторожности — скажем, споткнешься и упадешь с крыльца с фатальными последствиями для организма, — или тебя покусает бешеная белка, или убьет метеором, неважно. Это место превратится в тост.

— Я приехала защитить его от тебя.

— Отлично. Так давай, защищай. Живи.

— Ты не считаешь, что я смогу здесь выжить, так ведь? Думаешь, мне не хватит яичников, чтобы бороться и выжить.

— Чего не хватит?

— У мужчин яйца, у женщин яичники.

— Наоборот, я знаю, какая ты сильная. Потому уважаю твои решения и не собираюсь унижать тебя высокомерными замечаниями.

— Правда? Даже если в глубине души уверен, что я не выживу в твоих любимых горах? Но ядействительно внучка своей бабушки.

— Хорошо. Тогда живи, как жила она. Она в одиночку пережила немало суровых зим. Сама колола дрова, лопатой сгребала уголь, охотилась на оленей и индеек, чтобы добыть себе еду, выращивала овощи, разводила кур и коз. Она была сильной женщиной, которая пережила немало ударов судьбы и никогда не сомневалась в том, что действительно красиво.

— Она была фермером и художницей, — продолжила я. — Искала рубины и делала украшения.

— Все вышеперечисленное и многое другое тоже. Она ценила простое искусство выживания.

— И насколько же вы придерживаетесь правил буддистской чистоты в своей хижине, мистер Меттенич?

— Я? У меня нет электричества, нет канализации, для обогрева я пользуюсь камином. С трех сторон хижина обложена поленницами дров, которые я колол сам. В холодные ночи камин обогревает пространство радиусом примерно в пять футов. В такую погоду я сплю одетым и под пятью одеялами. Как думаете, сойдет вам такая жизнь?

Я виновато поежилась в своих гортексах, шерстяной одежде и сапогах с химическим подогревом.

— Думаю, ты удивишься.

— Ты всегда можешь спуститься в Ков и остаться у Дельты. У нее большой дом, удобная гостевая комната, там у тебя будет много личного пространства и все удобства. Плюс бисквиты.

— Так-то ты уважаешь мои решения и не смотришь на меня свысока?

— Я просто делюсь информацией. Что с ней делать, зависит только от тебя.

— То есть ты отказываешься представить меня живущей в доме бабушки и получающей от этого удовольствие.

— Это тихое место. Однажды, когда ты будешь готова, тебе захочется снова вернуться в мир. И ты уедешь.

— А что насчет тебя, Томас? Сколько ты еще планируешь прятаться в этих горах?

— Четыре года назад я купил старый мотоцикл и уехал из Нью-Йорка навстречу смерти. А в итоге оказался здесь. Мое будущее еще не решено.

— Если бы ты был владельцем этого дома, что быты с ним сделал?

— Восстановил. Почистил, заменил деревянные панели, но в остальном оставил как есть. Только добавил бы мебель его эпохи.

— И жил бы здесь?

— Я не думаю об этом как о «жизни». Я просто хочу знать, что этот дом защищен.

— Так что бы ты с ним сделал?

— Подал бы прошение о занесении в список национального достояния. Передал группе консервирования зданий, они обработали бы землю и облагородили дом.

— А разве он не заслуживает того, чтобы снова стать домом? Не просто ремонт, а модернизация для удобной жизни. Как по мне, это было бы идеальным сочетанием двух миров.

— Современную жизнь переоценивают. К тому же мне не нужен дом.

— Понятно. То есть ты не проводил бы электричество и канализацию?

— Нет.

— Даже туалета с бачком?

— Я пурист.

— И это, кажется, отбило у меня все желание нанимать тебя в качестве дизайнера реноваций.

Борода, усы и низко надвинутая шляпа мешали мне как следует рассмотреть его лицо, но я была чертовски уверена, что он побледнел.

— Реноваций?

— Очень аккуратных и уместных. Обещаю.

— Я могу руководить. Бесплатно.

— Я подумаю и сообщу тебе решение.

В его глазах было столько тревоги, что у меня сжалось сердце. Никогда раньше мне не приходилось соперничать сдомом за мужское внимание. Я ссутулилась.

— Томас, я не собираюсь ничего добавлять, не посоветовавшись с тобой. Если бы не ты, этот дом уже лежал бы в руинах. Спасибо, что позаботился о нем. Давай поговорим о ремонте после того, как я здесь устроюсь.

Его мрачный взгляд смягчился.

— Ты честный игрок. Спасиботебе.

— А что, ты привык, что большинство женщин играетнечестно?

— Ох, и это сразу после того, как мы помирились.

— Ладно, ладно. Обсудим тендерные вопросы как-нибудь в другой раз. — Томас задумчиво нахмурился, и я не удержалась от подколки. — Да, я знаю парочку умных слов. Я не училась в колледже, потому что зарабатывала миллионы долларов на съемочной площадке, но могу без ошибок написать свое имя и даже сосчитать до десяти без помощи пальцев.

— Кстати, о пальцах, ты так и собираешься все время носить перчатки? Не говоря уж о маске?

Он задел меня за живое. Я не была готова шутить с ним по поводу моих шрамов.

— Тебе пора идти, — тихо сказала я.

— Ты хоть раз после аварии выходила из дома с открытым лицом? Хоть раз?

Мой пульс зачастил.

— У меня… Проблемы с прессой.

— Больше нет. По крайней мере не здесь. Здесь безопасно. Ты среди друзей. И если ты не освободишься от…

Я начала пятиться.

— Я не дом, который ты можешь отремонтировать. Извини.

Он шагнул ко мне. И протянул руку.

— Парфенон. Римский Колизей. Колокол Свободы. Все они не идеальны, но от этого не менее интересны. Отдай мне маску, Кэти|

Ужас потек у меня по венам, расплавил кости. Сердце грохотало так, словно пыталось выпрыгнуть из груди. Я сделала еще два неуклюжих шага назад и подняла руки, защищаясь от него. Он не попытался меня схватить, не прыгнул вперед, просто сделал еще один шаг, упрямо протягивая руку.

— Сними маску, Кэти.

— Отойди от меня!

— Я знаю, что тебе хватит смелости снять эту дрянь.

Я врезалась спиной в стену гостиной. С такой силой, что у меня клацнули зубы.

— Я не цирковое шоу для провинциалов!

— Если ты примешь свою внешность, все остальные тоже ее примут.